Российский журналист: Белорусский национализм — это современное и прогрессивное явление
Почему белорусам не стоит руководствоваться «проевропейским манифестом», подписанным интеллектуалами Европы (в том числе нашей Светланой Алексиевич), рассуждает российский публицист и философ Максим Горюнов.
Тридцать интеллектуалов, включая Бернара Анри-Леви, Светлану Алексиевич и Милана Кундеру, написали манифест о том, что Европе угрожают популисты, которые эксплуатируют риторику национальной идентичности. Авторы считают, что спустя 30 лет после падения Берлинской стены националисты строят ее заново. По мнению авторов, Европа должна напомнить себе, во имя чего она стала единой, и отвернуться от популистов. Тем более что за многими из них стоит Владимир Путин, считают авторы.
Читайте также: Алексиевич, Кундера, Памук и другие призвали защитить Европу от политиков-популистов и Путина
Какое отношение этот манифест имеет к Беларуси?
Однозначно никакого. Национализм в современной Беларуси и национализм в современных Польше и Венгрии — это разные явления, ни разу не похожие друг на друга.
Загадка века.
Венгерская и польская нации давно состоялись. На данный момент этнические, языковые, религиозные, политические идентичности граждан Венгрии и Польши надежно защищены.
Никто не покушается на польский язык в Польше и на венгерский — в Венгрии. Богослужения в церкви, дебаты в парламенте, меню в кафе, новости на телеканалах, выступления адвокатов в суде, команды в армии и лекции в университете идут на родных для поляков и венгров языках.
И у Польши, и у Венгрии государственные границы строго определены и находятся по защитой и их армий, и армий их союзников. Права польского и венгерского этнических меньшинств в соседних странах гарантированы международными соглашениями.
У обеих стран есть свои гуманитарные исследовательские институты.
Если венгр захочет ознакомиться с историей Венгрии как с историей развития венгерского народа, у него будет такая возможность. Мнение Австрии, своей бывшей метрополии, он может игнорировать. Уже сто лет не Австрия рассказывает венграм о том, кто такие венгры. Венгры говорят о себе сами. Это принципиальный момент.
Ни поляки, ни венгры не знают национального гнета. Впервые за последние двести лет поляков не принуждают быть россиянами, а венгров — австрийскими немцами.
Национальный долгострой.
В отличие от Польши и Венгрии, распад СССР не сделал Беларусь вольной. Она застыла на выходе из империи, в дверях: вроде бы ушла, а вроде бы и нет.
До сих пор никто точно не знает, кому служит белорусская армия: Минску или Москве? Когда молодые белорусы дают присягу, они присягают на верность только Минску или и Москве тоже?
Самое важное: белорусский язык медленно исчезает, как будто процедуры ассимиляции так и не отменили. Усилий, которые прилагают гражданские активисты, явно недостаточно, чтобы исправить положение.
На данный момент, Беларусь — последняя строящаяся нация Европы. И хотя ее строительство ведется уже полтора века, и есть ощутимые результаты, до завершения строительных работ еще долго.
Норма vs загадка.
Белорусам как нации нужен пакет универсальных прав и свобод в переводе на их родной язык.
В чистом виде универсальные права и свободы существуют только в мире идей. Когда дело доходит до практики, необходим перевод на локальные языки, адаптация к локальным культурам.
У венгров и поляков такой перевод уже есть. В наши дни правам и свободам венгров и поляков могут угрожать только венгры и поляки. Причём венграм — именно венгры, а полякам — именно поляки.
Национализм в современной Беларуси — это модерновое, прогрессивное явление. Беларусы требуют того, чего у них нет. Это понятно, логично и ожидаемо, поскольку до них десятки народов требовали того же.
Национализм современных Польши и Венгрии — абсолютная загадка.
Венгерские и польские националисты требуют то, что у них есть. Как они, проживая в своих благополучных национальных государствах, пришли к убеждению, что им нужно второй раз начинать национально-освободительную борьбу — одному Богу известно.
По всей видимости, ближайшие годы гуманитарии всех стран будут изучать опыт поляков, а не белорусов. Случай белорусов, повторюсь, прост и до оскомины скучен: еще одна бывшая колония хочет вернуться в Европу — кого этим удивишь?
А вот история о том, как несколько народов, имея полный пакет свобод, убедили себя в своем бесправии — это царский подарок для исследователей иррационального поведения.
Не один и не два десятка международных экспертных институтов озолотятся, объясняя, как это у них получилось.
Политолог Иван Крастев, к примеру, считает, что причина иррационального поведения в новых медиа: социальные сети сгущают краски сильнее, чем радио, телевизор и бумажные газеты. Поэтому новости о «наплыве мигрантов из стран третьего мира», оказавшись в сетях, смогла так напугать венгров и поляков.
В любом случае, науке пока неизвестно, что надо делать, чтобы, находясь на пике успеха, почувствовать себя униженным и оскорбленным. Но одно мы знаем точно: ничего подобного и близко нет в Беларуси.
Чтобы белорусские националисты потеряли голову, как националисты Польши, им нужно перевести Беларусь на белорусский язык, обогнать Эстонию по темпам экономического развития и как следует застроить Минск небоскребами. То есть, в манифесте речь идёт об опасности, которая будет ждать белорусов уже после того, как у них все получится.
