Как белорусские студенты на пике сталинизма выступили против платы за обучение
Пишет историк Александр Курьянович.
Как известно, два ведущих учебных заведения страны (БГУ и БГУИР) объявили о повышении оплаты за обучение с 1 марта текущего года. В связи с этим появился повод вспомнить, что шоковую терапию в виде введения платного обучения в вузах белорусские студенты испытали еще в 1940-е.
Агитационный плакат сталинских времен.
Имеется в виду постановление Совета Народных Комиссаров СССР № 1860 от 2 октября 1940 года, вводившее плату за обучение в вузах. В Москве, Ленинграде и столицах союзных республик она составляла 400 рублей, в других городах — 300. Самой высокой была плата в художественных, театральных и музыкальных учебных заведениях — 500 рублей в год (также вводился фиксированная плата за обучение в 8—10 классах средней школы, училищах и техникумах).
Для заочников плата была ниже в два раза.
Постановление вводилось с 1 сентября 1940 года, т.е. задним числом.
Стипендию с 1 ноября могли получать только отличники.
С некоторыми изменениями постановление СНК СССР № 1860 просуществовало до 1956 года.
Такая инициатива государства имела целью, во-первых, получить дополнительные среда (для дальнейшей милитаризации); во-вторых, направить молодежные массы в ремесленные училища. Сталинисты рассматривали университеты как вероятные центры свободомыслия и не были заинтересованы в росте численности людей с высшим образованием.
«Прошу отчислить меня…»
В Национальном архиве сохранились отчеты, свидетельствующие об отношении белорусских студентов к постановлению № 1860.
7 декабря 1940 года, заведующая отделом агитации и пропаганды ЦК КП(б)Б Ривкина писала, что в основном студенты якобы поддерживают постановление СНК, так как оно, на их взгляд, направлено на повышение качества обучения. Ривкина приводила примеры, как родители направляли оптимистичные телеграммы детям-студентам: нет хныкай, поможем.
Однако звучали и тревожные нотки. Ривкина констатировала, что от студентов массово пошли заявления с просьбой отчисления из вузов, переводе на заочное или в академический отпуск.
В Минском педагогическом институте за три дня после выхода постановления заявления подали 86 человек (при общей численности 1500 студентов), в Витебском педагогическом — от 80, в Минском медицинском — от 82.
Многие бойкотировали занятия. Согласно информационной сводке секретаря Минского горкома ЦК КП(б)Б Крючкова, в Минском педучилище имени Крупской 4 октября 1940 года на 1 и 2 курсе утром отсутствовали 100 человек, столько же — на вечерней смене. В техникуме хлебопечения занятия пропустили 26 человек. Вообще не явились и студенты целой группы первого курса Витебского педучилища.
Администрации вузов стремились переломить ситуацию. В ход шли профилактические беседы со студенте и родителями, давление на них. Ривкина отмечает, что после одной такой беседы 20 студентов пединститута забрали заявления, мотивируя тем, что им помогут родители.
Картина художника В.Н. Савицкого «Студентка-заочница».
Призывы к демонстрации
Самым опасным для администраций вузов было, то что студенты позволяли себе публичную критику. Самым оппозиционным стал Минский мединститут. Достаточно вспомнить некоторые высказывания. Студентка 3-го курса Коган: «Это постановление СНК контрреволюционное. Появились генералы, осталось ввести попов и все будет по-старому». Студентка 2-го курса Беленькая: «Теперь одинаковые права народом Англии, США и СССР». Студент этого же вуза Чмыхов вообще призвал к демонстрации.
Не отставали и остальные. Студент 3-го курса политехнического института Савичев сравнил постановление № 1860 с царским циркуляром «о кухаркиных детях» и заявил, что, потерял три года молодой жизни.
Студентка 3-го курса Минского пединститута Давыдчик: «Ждать лучшей жизни в связи за последними законами нельзя. С июня издан ряд законов, который делает жизнь намного труднее».
И студентка была права. Достаточно упомянуть указ о переходе на восьмичасовой рабочий день, семидневную рабочую неделю и запрещении самовольного увольнения.
А студент Минского техникума хлебопечения Довнар декламировал стихотворение Лермонтова:
Мое грядущее в тумане, былое полно муки зла,
Зачем не позже иль не рано меня природа создала…
Как докладывала Ривкина, все «контрреволюционные беседы» были зафиксированы и переданы следственным органам.
В юридическом институте студенты сдавали в библиотеки учебники с надписями: «Возвращаем вам ваши учебники».
Кто такие отличники?
Студенты штурмовали администрации вуза вопросами: чем теперь отличаются советские студенты и студенты капиталистических государств? Что будут делать вузы, когда студенты разъедутся по домам? Будет ли свободное посещение занятий? Должны ли платить за обучение инвалиды и сироты? Поднимали и вопрос обещанной стипендии.
«Звязда» и «Советская Белоруссия» перепечатали беседу с председателем Всесоюзного комитета по делам высшей школы при СНК СССР Сергеем Кафтановым. Высокий чиновник говорил, что стипендия за сентябрь будет выплачена, но только отличникам. Чтобы стать стипендиатом (размер стипендии составлял от 250 до 310 рублей), на сессии нужно было получить не менее 2/3 оценок «отлично» (остальные — не ниже «хорошо»).
С.В. Кафтанов
Что касается первокурсников, то на стипендию могли рассчитывать отличники средних школ, которые принимались в вуз без экзаменов.
«Дети рабочих и крестьян будут пасти свиней»
Негативной была реакция родителей. Работницы Витебской фабрики «КИМ» Дымент, Мазо, Берман и Стронгина плакали, узнав о постановлении. Рабочий столичной типографии «Чырвоная Зорка» Рудовик говорил: «Сейчас учить детей сможет тот, кто зарабатывает 1000 рублей, а дети рабочих и крестьян будут пасти свиней».
Общее настроение отразилось в анонимной листовке «контрреволюционного содержания», обнаруженной 5 октября на улице Пулихова на дверях дома сотрудника столичного промторга Раппопорта: «Товарищи родители, что пишется в сталинской Конституции: граждане СССР занимаются бесплатно. А смотри что получается: что нет как с рабочего содрать последние копейки, так они установили свой собачий указ. И так студенту приходится одно из двух: умереть голодной смертью или кидать институт и идти работать на шкуродёров. Они не хотят, чтобы дети рабочих были какими-нибудь инженерами или техниками. А хотят, чтобы работали на них как при царе. Долой новый указ! Помните, что он вас всех коснётся!»
Картина художника В.В. Волкова «Студенты».
Руководство ввело послабление
Руководство БССР вынуждено было реагировать. 22 октября 1940 года в восемь часов вечера (такой порядок работы существовал по неписанным сталинским правилам) состоялось специальное совещание у секретаря ЦК КП(б)Б Малина с участием директоров и парторгов ведущих столичных вузов. На совещании постановили (конечно, под контролем Москвы) ввести, начиная со второго курса свободное посещение трети занятий и перенести их большую часть на утро и вечер, чтобы днем студенты могли подрабатывать.
В связи с этой историей возникает ряд вопросов: насколько сегодня белорусские студенты способны противостоять постоянному повышению платы за обучение в государственных вузах, существует ли официальный мониторинг настроений студентов на этот счет. И, наконец, самый риторический: в состоянии ли современный среднестатистический студент при случае процитировать Лермонтова?
