«Люди осознают, что война будет долгой». Как сейчас живут белорусы в Украине
Когда в феврале 2022-го первые российские ракеты полетели на Киев, в Украине жило много белорусских беженцев, и некоторые из них все еще там. Мы спросили у двух белорусов из Одессы и Львова, как им живется после двух лет полномасштабной войны.
«Думаю, камера в новополоцкой тюрьме менее комфортная, чем периодические прилеты российских ракет или дронов»
Станислав Соловей (медик, живет в Одессе):
— К сожалению, белорусы отсюда уезжают. У кого-то заканчивается срок паспорта, кто-то не может обойти блокировку счетов из-за белорусского паспорта, а без счета сложно работать. Если ты имеешь ПМЖ, то живешь в Украине без проблем, разве что могут на границе помариновать. Но если у тебя ВНЖ, твои счета заблокированы.
Были случаи, когда люди писали в СБУ или Нацбанк, и кому-то разблокировали счета, кому-то их потом снова заблокировали.
Станислав Соловей. Фото: личный архив
У меня заканчивается паспорт, и если не решу вопрос с ним и возможностью податься здесь на международную защиту, то буду вынужден через месяц-два уезжать.
Ходят слухи, что у кого-то из белорусов не хотели даже принимать документы на защиту. Если ты бывший или действующий военный, имеешь больше шансов, что кейс решится положительно, если же не военный, с вероятностью почти в 100% ты получишь отказ.
Некоторые устают бороться со всей этой бюрократией. Из-за всего этого за последний год уехали 5-6 человек из моего близкого окружения. Хотя и знаю пару случаев, когда белорусы наоборот решили переехать в Украину, и это не военные.
Здание в Одессе, поврежденное после российской атаки, 29 декабря 2023 года. Фото: AP Photo / Artem Perfilov
Как сейчас здесь живется? Это прозвучит ужасно, но все нормально, ко всему привыкаешь. У тебя в крови, что должен заканчивать все дела до комендантского часа и быть в полночь дома. В голове не укладывается, что люди могут жить где-то в Европе и не иметь этой проблемы.
То же самое с воздушной тревогой или шумом от «шахедов» — относишься к этому как к молнии или метели, а прилет ракеты — это будто ужасное ДТП. Хотя я и живу в стране, которая воюет, мало что вижу — разве раз в неделю-две над городом пролетит пара дронов. Это не сравнить с риском у тех, кто поехал на фронт.
Магазины работают, ходишь на работу и с работы, на выходные можешь пойти в спортзал или где-то выпить кофе. Эта зима была легче — нет перебоев со светом и теплом, с водой.
Не учитываю то, что беспокоит украинцев. Например, сотрудники военкомата могут остановить на улице маршрутку и, если внутри будут парни, выдать им повестки или забрать их с собой.
Конечно, здесь до сих пор бывают прилеты. Из-за работы и активизма не хватает времени следить за новостями, поэтому о прилете я узнаю или от коллег, или сам его слышу, хотя хорошие наушники снимают много проблем. Под Новый год бомбили с жертвами, потом было несколько налетов, кажется, на этой неделе ранило мужчину. «Шахеды» тут — регулярное явление, раз в неделю-две точно летают, а ракеты появляются реже. Не говорю о воздушной тревоге — не помню дня, чтобы ее не было.
Одесские пожарные тушат пожар после атаки российских дронов, 25 декабря 2024 года. Фото: телеграм-канал главы Одесской областной военной администрации Олега Кипера / АР
Почему для меня это более приемлемо, чем лукашенковская Беларусь? Думаю, камера в новополоцкой тюрьме менее комфортная, чем периодические прилеты российских ракет или дронов, здесь я чувствую себя более безопасно. Может прилететь, я это знаю, но в лукашенковской Беларуси тебя могут выкрасть и пытать, просто потому что ты — это ты. О чем здесь можно рассуждать?
Из моего круга здесь остались те белорусы, кто уезжали из-за политики и имеют серьезные причины думать, что в Беларуси их бы посадили за решетку. Кто уезжал по другим причинам, те легче и раньше перебрались отсюда в Польшу и другие страны. У белорусов сейчас нет причин здесь оставаться, кроме желания помогать Украине, ведь в другой стране ты можешь легче обустроить жизнь — здесь и война, и бюрократические препоны. Поскольку лукашенковская Беларусь участвовала в полномасштабке, в государственных учреждениях на простых белорусов всегда смотрят подозрительно. Поэтому здесь остались или очень идейные белорусы, или те, кого с Украиной много связывает — они прожили здесь много лет или имеют здесь родственников.
Здоровья это не добавляет — наверное, ПТСР есть у всех, кто здесь живет, и разгребать это мы будем еще очень-очень долго. Как показывает практика, жить можно и в воюющей стране, и, если бы не волокита с паспортом, вряд ли я бы думал отсюда уезжать. Из Беларуси меня выбили, поэтому не хотел покидать и Украину.
«Есть люди, которые не хотят идти на войну, а людей нужно все больше и больше»
Евгений Отцецкий (фотограф, живет во Львове):
— Большинство процессов в городе стабилизировалось, люди вернулись к ежедневным делам. Транспорт ходит, кафе открыты, люди ходят на работу, в парки. Но при этом в городе очень много людей в военной форме — это те, кто приехал с фронта в отпуск, или военные, которые еще только пойдут на фронт, а может, те, кто на ротации. К этому привыкаешь и даже это не замечаешь.
Львов. Фото: Евгений Отцецкий
Почти каждый день тут похороны. Есть церковь, где проходят церемонии прощания с военными из этого региона, они происходят постоянно и это заметно.
Еще проходит очень много мероприятий, которые так или иначе отрефлексируют войну или привлекают внимание к этой теме, есть мероприятия, где собирают деньги на поддержку военных. То есть так или иначе войну ты видишь, особенно если не живешь постоянно во Львове.
Еще одно обстоятельство — ракетные обстрелы. Чаще всего они происходят ночью, а ракеты, когда долетают до Львова, появляются здесь утром. Когда такое происходит, очень много львовян проводят ночь с телефонами и следят, где летят ракеты и насколько это опасно. Если опасность действительно сильна, возможно, люди пойдут в бомбоубежища или как-то еще будут себя защищать. Это всегда тяжело и немножко нервно, ты просыпаешься в 5 утра и к 8 смотришь в телефон. Хорошо, когда ракеты не долетают, но бывало, что и долетали, хотя в последнее время это случается нечасто.
Евгений Отцецкий. Фото: личный архив
Сейчас у меня нет работы. У белорусов в Украине проблема с документами, и у таких людей, как я, у кого только ВНЖ, почти нет никаких прав. Нам блокируют банковские карты — я не могу пользоваться счетом и получать на него деньги, если я буду их зарабатывать.
Если ты иностранец, тебе трудно найти работу, так как брать иностранца неудобно, для этого нужно больше документов.
Все это подталкивает двигаться в другое место, так как здесь трудно официально работать. Можно делать это неофициально, но я пока не уверен, что это лучший путь. У меня есть ВНЖ, но он не дает мне повода открыть счет или ИП, и возможно, что я скоро отсюда уеду. До сих пор оставался в Украине, так как для меня это было важно, мне была интересна культура, получал важный опыт — видел, как люди борются, и хотел им помогать.
Поддерживаю те ценности, за которые борется Украина. Когда одна страна вторгается в другую с оружием и начинает насильственно навязывать свою культуру и образ жизни, я в этой борьбе эмоционально на стороне Украины. Не поддерживаю, когда вопросы решают таким образом, Да это же и на мой дом напали, я жил в Украине, когда все это произошло, спал в своей киевской квартире, когда по Киеву ударили ракетами. Поэтому у меня была цель поддерживать людей, которые пытаются сохранить свою культуру, дом и страну. Но у меня закончились ресурсы и я понимаю, что не могу уже быть здесь полезным, пришло время позаботиться о себе, так как осталось очень мало энергии.
Львов. Фото: AP Photo / Petros Giannakouris
Думаю, что все, что произошло за последние три-четыре года — протесты, эмиграция и война, — на всех очень сильно сказывается, влияет на нервную систему. Еще пять-десять лет мы будем испытывать последствия этого. Не знаю, насколько сильно это повлияло на меня, но последствия точно есть, как и у нас всех. Вопрос, насколько мягко мы сможем это пережить, сколько соломки сможем подложить, чтобы эти последствия были для нас максимально безболезненными.
В Украине еще есть белорусы, но это небольшое сообщество. Знаю о журналистах и активистах, которые здесь живут, а также здесь есть белорусы, которые приехали задолго до 2020-го, они уже отчасти интегрировались в общество.
Белорусы из моего окружения потихоньку уезжают, отчасти из-за окончания паспортов и других вопросов по легализации. Можно жить без банковской карты, но во многом это неудобно.
Кажется, люди осознали или осознают, что контрнаступление было не очень удачным, война продлится долго и враг силен, что придется еще мобилизовывать людей и никто не знает, сколько будет положено жизней. Это сложный этап для украинцев. Есть люди, которые не хотят идти на войну, и это тоже часть жизни украинского общества, а людей нужно все больше и больше. Недавно вышел новый закон о мобилизации, и люди напряжены по этому поводу.
Думаю, все ждут победы, но вопрос, какой ценой она придет и как скоро. В украинском обществе происходит много процессов — много людей уехало из страны, часть украинцев сейчас на войне. На фронте тоже есть разные люди: кто-то хочет уйти оттуда и не вернуться, кто-то еще имеет пламя внутри.
Фото: Mstyslav Chernov / AP Photo
Но сейчас происходит эмоциональный спад: люди устали, они не знают, сколько это все будет продолжаться. Нет уверенности в будущем, и очень трудно предсказать, как дальше будут развиваться события. Может, зима влияет на настроения и весной будет легче.
Простые украинцы относятся к белорусам нормально, не вижу с их стороны никакой агрессии. Мы не так быстро можем здесь стать своими, потому что мы из другого государства. Но здесь проще интегрироваться, чем в Польше, так как здесь больше пунктов взаимопонимания. С языком тоже проще, ведь белорусский и украинский языки похожи. Однако здесь люди очень обеспокоены вопросами Украины, поэтому я и не поднимаю тему Беларуси.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬЧитайте также:
«Белорусы забыли о войне. Наших добровольцев называют наемниками» — бывший калиновец Клочко
