Белорусский Стоунхендж или средневековое кладбище? Уникальный комплекс валунов в Белыничском районе до сих пор таит загадки
О заозерском комплексе валунов неоднократно рассказывалось со страниц белорусской прессы, сюжеты о них показали, пожалуй, все телеканалы страны. О нем не раз писали в своих книгах краеведы и любители истории. Но при этом заозерский комплекс слабо изучен учеными, что создает вокруг него много неоднозначных трактовок, искажений и придумок. Пока нет единого мнения, что это такое: языческое капище, средневековое захоронение или что-то другое? Издание Palatno разбирается, что вообще из себя представляет заозерский «Стоунхендж» и откуда появился такой ореол загадочности.
Каменный комплекс
Недалеко от самого чистого и красивого заозерского озера находится таинственная круглая площадка, границы которой создают валуны разных размеров. Древний некрополь локализуется возле деревни Заозерье.
Каменный комплекс занимает круглую площадку в тридцать метров в диаметре. Самым большим памятником в нем является массивный каменный крест в рост человека с выемкой в «животе». За ним расположены еще два креста. Большой памятник стоит «лицом» ровно на восток, а его «руки» направлены на север и юг.
Рядом с большим крестом в неопределенном порядке, бессистемно, но полусферой, лежат заглубленные в землю и поросшие мхом, поврежденные природными стихиями и человеческой деятельностью другие каменные кресты. Из-за деформации их непросто отличить от обычных сплюснутых камней.
Самый большой каменный крест также лежал на земле, заросший мхом и папоротником, пока одна из местных школьных учительниц не обратилась в Эсмонское лесничество. Через некоторое время каменный крест уже стоял и удивлял своими размерами краеведов.
Заозерские камни и крест в центре. Любительский эскиз карандашом, сделанный зимой — далеко не все объекты зафиксированы. Фото: из книги Юрия Нестеренко «Маё мястэчка ў часе і прасторы»
Вокруг крестов разбросано много необработанных камней, около четырех-пяти десятков разнообразных валунов. На отдельных камнях высечены двенадцати—, шести— и четырехконечные крестики (характерные для христианских надгробий), на других — стрелка, ветка, треугольники. Два следовика находятся по краям условного входа на комплекс, образуя своеобразные условные ворота. Многие из них имеют эзотерическую форму — полусфера, куб, плита.
«Загадочное» изображение «человечка» на одном из камней скорее всего является стилизованным голгофским крестом. Фото из книги Михаила Карпеченко «Уздоўж стромы»
Как загадочная обитель стала белорусским Стоунхенджем
Окрестности деревни Заозерье в Белыничском районе, где находятся каменные кресты и валуны, теперь стали местом краеведческого паломничества. Здесь были и ученые, и журналисты, и учителя — все, кого заинтересовала информация об уникальном месте. И каждый высказывал свою версию относительно появления среди лесной чащи каменного богатыря в рост человека и его меньших каменных братьев.
Долгое время для широкой аудитории загадочная обитель Белыниччины оставалась малоизвестной. Определенную известность каменный комплекс получил после выхода в свет в 2007 году книги местного краеведа и журналиста Михаила Карпеченко «Уздоўж стромы: Таямніцы». В ней автор значительное внимание уделил кресту и камням в лесу возле Заозерья. в ней же впервые возникла теория о связи комплекса с богиней Можаной.
Еще большую известность место получило после выхода краеведческого очерка «Заазерскі «Стоўнхэндж»» в журнале «Маладосць» того же самого Михаила Карпеченко. В нем отмечается, что самый большой крест в рост человека из комплекса каменных памятников имеет целебные свойства:
«Он привлекает внимание сразу — размером, вогнутостью поверхности, специально изготовленными боковыми перекладинами, напоминающими руки, что как бы хотят укутать-обнять пространство перед собой. Человек, прильнув к полусфере креста и закрыв глаза, сразу начинает ощущать свою слитность с ним. Складывается такое впечатление, что крест оттягивает из вас отрицательную энергию, передавая ее на сосну, растущую рядом. Она вся на удивление узловатая, крученная-перекрученная, хотя остальные деревья ровные и статные, без признаков болезни. В моем присутствии, может, с сотню человек становились, прислоняясь спиной, к кресту, и все говорили об ощущении слитности с ним и какой-то успокоенности».
Правда, красивая художественная подача краеведа ничего с реальным признанием сверхъестественных свойств креста местными жителями не имеет. Однако эта выдумка продолжала расти.
В материале Игоря Гречко в «Настаўніцкай газеце» за 2014 год о заозерском комплексе утверждается, что люди приходят и прислоняются к большому кресту, закрывают глаза и просят что-то свое, но чаще всего здоровья:
«Камень словно принимает человеческую боль и через землю передает его деревьям. Обратите внимание на сосны и березы, растущие возле самого камня. Они больны, хотя все остальные близлежащие деревья здоровы. Здесь особое место, ведь земля и валуны будто забирают людские болезни. Кто-то говорит, что здесь сильное энергетическое поле, поэтому людям, которые физически и психически слабы, а также детям лучше сюда не ходить».
Большой крест заозерского комплекса в рост человека. Фото: orda.of.by
В своем очерке Карпеченко отмечает, что камни-следовики сохранились в белорусском фольклоре разными преданиями, но не связывает их с каменным комплексом возле Заозерья. Размышления автора «Заазерскага «Стоўнхэнджа»» в интернет-пространстве стали прямыми свидетельствами о существовании преданий о заозерских камнях и крестах, как на туристическом портале «Планета Беларусь»:
«Множество легенд связано с этим местом. Они говорят о том, что некогда камни были мягкими, как воск, поэтому животное или человек могли оставить такие следы прямо в камне. Некоторые предания, поздние, времен христианства, сводятся к тому, что это следы Христа или Богородицы. Воду, которая стекает во время дождя с валунов, местные жители считают целебной, а сами камни — вещими. Люди верят, что, если припасть к камню с просьбой или горем, камень «услышит и поможет».
Апогеем мифологизации и искаженного представления о каменном комплексе стала статья Оксаны Котович и Янки Крука, которые славятся своими невероятными теориями. Их материал-«реконструкция» вышел в государственной газете «Звязда» в декабре 2015 года — и он вне пределов научности, исследовательского подхода вообще.
Крук и Котович подробно описали обрядовые действия, которые обитатели края якобы выполняли на нем. Согласно их «реконструкции», большой крест является «входным крестом в комплекс», пространство которого представляло собой три кольца, выложенные камнями. Это якобы свидетельствовало о том, что в сакральном обряде принимали участие женщины трех возрастных групп или поколений.
На этом «ссложном сакральном комплексе» Крук и Котович нашли большой сплюснутый камень рожениц, на котором, возможно, в теплое время года могли приниматься роды, камень-лоток для катания на Пасху крашеных яиц и камень для жертвоприношений. Но кроме текста никаких визуальных подтверждений найденных камней не было. Примечательно, что выше упомянутый Михаил Карпеченко в своем краеведческом очерке искренне признается:
«Во время многочисленных опросов старых заозерцев ни один из них не упомянул, чтобы они или их отцы-деды-прадеды обращались за помощью к следовикам. Очевидно,что заозерские следовики не воспринимаются местным населением как место паломничества».
Могло ли быть на самом деле капище Можаны?
Основная теория краеведа Михаила Карпеченко в том, что заозерский комплекс с камнями и крестами являлся некогда капищем богини Морены, которая якобы в здешних краях могла называться Можаной (такое наименование мифологического персонажа сохранилось в польской традиции). Карпеченко расшифровывает двенадцатиконечный крестик, выбитый на некоторых заозерских камнях, как «крест Мары».
Загадочное место белыничский краевед связывает с одиночным курганом и тремя курганными могильниками эпохи Древней Руси с 2, 41 и 110 насыпями, а также городищем раннего железного века. Свидетельством, что возле Заозерья могли в давние времена чествовать богиню Можану, по его мнению, являются названия речки Можа и деревни Можаны. Некоторые краеведы утверждают, что и самый большой крест изначально был идолом, который во времена христианизации края стал обрубленным и приобрел современную форму.
Вид обратной стороны каменного креста. Фото: ingener-orda.of.by
Местная топонимика опровергает выводы о существовании капища богини смерти Мажаны-Морены-Мары. Основным названием является название речки Можа, так как известно, что гидронимика является наиболее старинной среди всех видов топонимов. Родственные гидронимы встречаются в других местах в Верхнем Поднепровье: Мажа (бассейн Припяти), Можанка и Можайка (притоки Березины), Мжа (приток Северного Донца).
Исследователи обычно объясняют их происхождение от балтского слова *mazoja со значением «малый, небольшой». С другой стороны, гидроним можно сравнить с такими словами, как русское мга — «густой, сырой туман, изморось», белорусское імжа — «мелкий дождь»/«туман», литовское migla — «туман», словенское mzi — «течь». Все они восходят к индоевропейской основе *meigh— со значением «туман», «дождь», «становиться темным». А богиня Морана связана с воплощением смерти: ее имя образовалось на основе корня мер-/ мор-.
Название реки Можа и имя богини Мораны/Можаны между собой не связаны. Их соотнесение — лишь пример «народной этимологии»: объяснение происхождения названия на основе внешнего созвучия с каким-либо словом. Местные топонимы намеренно искажали, чтобы подогнать под обоснование версии о сакрально-магическом комплексе: река Можа подается в материалах Карпеченко в форме Можана, а урочище, где пролегает водный объект, якобы называется Можаной, хотя такого наименования местные жители вообще не знают.
Что говорят ученые и как относятся к таинственному месту местные жители
Сами заозерцы связывают это место с похороненными французами во время войны 1812 года, а под большим крестом якобы похоронен некий великий французский военный начальник. По другой версии, на этом месте похоронили шведских солдат и генерала. На могиле, мол, и поставили огромный крест, а на могилах солдат — обычные камни. Местное население не считало это место каким-то сакральным, хотя оно было примечательным в окружающей микротопонимике, так как отражало события «фольклорной истории». Вряд ли люди могли ходить к каменному комплексу молиться, так как ассоциировали его с захоронениями чужаков.
Большой каменный крест в окружении других камней со знаками. Фото: ingener-klepka.livejournal.com
Среди ученых есть разные мнения по поводу назначения и сути заозерского каменного комплекса. Могилевский географ Игорь Шарухо склонен считать круглую площадку с камнями и крестами языческим капищем. По его мнению, камни могли стоять в определенном порядке: для наблюдения за солнцем, луной, звездами, чтобы «вести» календарь. Географ отмечает, что передняя часть большого креста могла быть сколота и изначально, вероятно, напоминала человекоподобного идола.
А вот Игорь Марзалюк утверждает, что заозерский «Стоунхендж» — грунтовое кладбище эпохи Средневековья. Самый большой крест является обычным примером, могильным камнем, своеобразным памятником. Марзалюк считает, что заозерские камни связаны с эпохой христианизации, о чем свидетельствует самый большой вырубленный крест. Приблизительно к такому же выводу пришли в свое время и представители Центра этнокосмологии Кривия, отметив при этом, что никакой системы в расположении камней не прослеживается. Еще Марзалюк допускает, что в заозерском лесу может лежать шляхта, а большой крест может показывать усыпальницу, быть центральным захоронением.
Белорусский археолог Людмила Дучиц вообще считает, что каменный комплекс мог сначала использоваться в дохристианские времена, а после быть могильником в Средневековье:
«Если представить, что некогда камни стояли в определенном порядке, они могли отражать небесные светила с целью ведения календаря. Если исходить из написанных букв на некоторых валунах вокруг богатыря-креста, можно предположить, что камни и крест — грунтовый могильник эпохи Средневековья… Сам крест-богатырь мог означать усыпальницу рода, быть центральной могилой, и там хоронили, скорее всего, шляхту. А можно объединить эти теории. Для примера, камни обработали язычники, а затем их использовали христиане…»
Стоит отметить, что, несмотря на обилие публикаций, никто из исследователей до сих пор не составлял топографический план объекта, не зарисовал расположенные в комплексе каменные скульптуры, не пытался расшифровать надписи и рисунки на камнях и крестах с точки зрения эпиграфики.
На сегодня можно допустить, что начал формироваться определенный культ каменного комплекса среди любителей фольклора и краеведов, а также белорусских неоязычников. Например, в своей книге музыкант и краевед Юрий Нестеренко зафиксировал, что на большом каменном кресте таинственные посетители оставили конфеты и сушки. Иногда также на кресте можно встретить завязанные ленты или платочки, а это значит, что кто-то мог принимать обеты и что-то просить у креста.
Сладости, которые конфиденциально оставили таинственные посетители на кресте. Из книги Юрия Нестеренко «Маё мястэчка ў часе і прасторы»
А могилевская группа Pragnavit, играющая ритуальный этнический дарк-эмбиент, сняла клип «Ahvjarnaja kroŭ Stodu Viecznaści» в 2016 году, посвященный заозерскому комплексу, его загадочности и сакральному смыслу символов.
Читайте также:
Кочанова назвала этот город Беларуси туристической Меккой
Повелитель вод и отец Всеслава Чародея. Какими еще бывают белорусские драконы?
