Как проходят демократические выборы в белорусском селе? Репортаж из Кобринского района
Корреспонденты «Нашей Нивы» увидели демократию воочию в деревне Бельск Кобринского района.
Из предыстории. Зимой Бельск омрачило известие: умерла староста. «Ларисе было 70 лет, она была на пенсии, но настолько энергичной женщиной оставалась всю жизнь, с талантом организатора от бога», — отзываются о ней местные жители. Преемника ей не могли найти.
«Мы выберем старосту на сельском собрании», — принимает волевое решение председатель Новоселковского сельсовета Валентин Скакун и направляется расклеивать объявления о предстоящих выборах. Кто же возглавит село после нескольких месяцев безвластия?
Сцена I: Возле клуба
На календаре — пятница. Жители Бельска — кто на работе, кто возле дома. Многие даже не подозревают, что сегодня в 15.00 в Доме культуры будет собрание: соответствующей группы ВКонтакте еще нет, а бумажные листки на доске объявлений у магазина уже не выполняют своей функции. И все же самая активная часть населения понемногу стекается к клубу.
Двухэтажное кирпичное здание Бельского Дома культуры — как и здание сельсовета в соседних Новоселках — свидетели тому, что местное хозяйство знавало и лучшие времена. Шутка ли — перед сельсоветом памятник Ленину совершенно-таки районного уровня. Примета богатого в свое время колхоза. Характеристикой нынешнего состояния может быть общественный туалет за Домом культуры, который к ней имеет мало отношения.
Первым на предстоящее вече прибывает глава сельсовета. Он приезжает на «жигулях»: российские «пятерки» и «семерки» — поистине народный здесь транспорт. На «жигулях» по бельским асфальту да гравийке, которые ведут к Кобринско-Дивинской трассе, рассекает и председатель, и главный агроном, и местные цыгане.
Сегодня председательские «жигули» посетили район: только что закончилось антикоррупционное совещание в Кобрине. Председатель несет листовки с агитинформацией для нетрудоустроенных: призыв воспользоваться услугами управления по труду, занятости и социальной защите Кобринского райисполкома. Одну из листовок наклеивают на информационный стенд возле сельского магазина.
«Хто ета вы такія, што ета вы хочаце тут?», — интересуются первые избиратели. Услышав, что их посетили журналисты, тут же решают воспользоваться ситуацией: «Вот хорошо было бы, чтобы помогли нам. Тракторов нам пару не помешало бы! А еще напишите, почему наш колхоз развалили? Почему не пишете об этом, а? За него здесь только все и держалось».
Те, кто пришел пораньше, отмечают, что время в ожидании тянется медленно, как жвачка. Возникает дискуссия про обязанности и кандидатуру старосты:
— Староста нужен, чтобы следить за порядком в селе, на земле, конфликты разруливать…
— Ой, если я захочу устроить беспорядок, я это все равно сделаю (мужчины смеются).
— Так что у нас выбирать, все давно уже решено! Казыню в старосты — и все тут!
— Ничего не решено. Казыня мне сам сказал, что не хочет.
— Ну, а что у нас других людей достойных нету? Найдутся!
Возле Дома культуры в ожидании выборов.
Тем временем к месту сбора подтягивается бельский православный священник — отец Михаил со своей матушкой, два сотрудника МЧС в форме, подъезжает на белых «жигулях» участковый. Местные силовики перед выборами намерены провести для жителей Бельска информминутки. Все, кого ждали, в сборе. Пора начинать.
Сцена II: В клубе
В актовом зале холодно, никто не решается снять с себя одежду. От правил этикета не отступает лишь председатель сельсовета. В пиджаке и галстуке он значительно и гармонично смотрится в официальных красно-зеленых декорациях.
Председатель сельсовета Валентин Скакун отмечает, что людей на встречу с властью пришло немного.
Слово предоставляют инспектору МЧС:
— Хотелось бы поговорить на тему наведения порядка на приусадебных участках. На дворе весна, вы активно убираете свои территории: собираете мусор, сжигаете его. Но это не главное. Опасность начинается, когда люди оставляют костер без присмотра. Что может из этого получиться, вы знаете сами. Огонь распространится, перекинется на дом. Граждане, соблюдайте осторожность! Если у вас есть дополнительные вопросы, задавайте.
Вопросов из зала, как это часто бывает на подобных мероприятиях, не поступает. Коллега инспектора МЧС делает несколько снимков для отчета — и мужчины в форме спешат к выходу. В их движениях прочитывается облегчение и ощущение исполненного долга.
Ораторского эстафету передают священнику. Батюшка Михаил — не какой-нибудь ретроград: пять минут назад он сохранил на смартфоне позитивное селфи с матушкой. Со своим гаджетом он не расстается: даже во время выступления крутит его в руках.
Отец Михаил напомнил об ответственности за соблюдение чистоты на кладбищах.
— Не забывайте, что кладбище — это наш второй дом… А память об умерших предках — наша святая обязанность. Есть у нас люди, которые могилку уберут, а потом несут мусор, не в отведенное место, а в канал. Сделаешь таким замечание, а им хоть бы что. Совести нет никакой, — у батюшки между строк читается намек, что на кладбище мусорят баптисты. Это вторая по численности верующих в Бельске конфессия, и в словах батюшки ощущается легкая ревность. Народ на намек о баптистах отмалчивается, и импровизированную трибуну снова занимает Валентин Скакун.
Он зачитывает объявление о возможности трудоустройства, причем делает это настолько быстро, что слух улавливает лишь отдельные слова вроде «тунеядец» и «декрет». У кого-то в кармане неожиданно звенит телефон, речитатив председателя сливается с этим рингтоном — все это начинает напоминать концептуальный, социальный рэп.
Следующим номером в программе — выступление участкового Вадима Рачко. Он просит прощения за камуфляжную рыбацкую форму: издержки профессии, которая нередко требует смены имиджа. Начинает Вадим Николаевич с хорошей новости, которая также касается кладбища — сотрудникам милиции удалось «извлечь нужного человека». В переводе со специальной лексики это означает «задержать».
Участковый Вадим Рачко развеселил всех служебными историями.
Тот человек «нанес черную краску на памятники бывших сотрудников исполкома и колхоза: таким образом он свел с ними личные счеты». Причем не просто нанес на памятники, как рассказали постом, на крыльце, сельчане, а замазал черной краской глаза на фотографиях покойников.
Оказалось, жители Бельска настолько суровы, что мстят даже мертвым. Помимо этого, выясняется из дальнейшего рассказа участкового, они продолжают хранить деньги в чулках и банках, а прячут их в курятниках.
— Жители Бельска! Все мы знаем, что существует множество специализированных учреждений для хранения денежных средств. Так зачем же вы продолжаете хранить их в чулках, помогая нажиться злоумышленникам и усложняя жизнь сотрудникам милиции?!
Участковый имел в виду, что на припрятанные в чулках и жестянках деньги зарятся воры.
Сцена III: Выборы
Наступает время самого важного пункта повестки дня — выборов старосты. Зал Дома культуры не отапливается, замерзшим зрителям и слушателям уже не терпится отдать свой голос за самого лучшего.
Жители устали дожидаться главного события, ради которого собрались.
— Я бы мог выбрать своего заместителя, правую руку, глаза и уши Бельска сам, но хочу, чтобы все прошло демократично! Чтобы именно вы избрали того, кого будете любить и уважать, делиться с ним наболевшим. Предлагайте своего кандидата, — заводит толпу из двух десятков собравшихся председатель.
— Здесь и решать нечего. Казыню Петра Николаевича в старосты! Он директор сельского клуба, всегда находится в центре села, все к нему и так стекаются… — сразу слышится голос главного агронома Елены Владимировны. Ее реплика оставляет впечатление «домашней заготовки».
Зал одобрительно загудел.
— Как вы не понимаете? Некогда мне! У меня 9 мая приближается, праздники. 10 кружков веду! — как укушенный подскакивает с дерматинового кресла заведующий клубом.
Директор клуба против своей кандидатуры.
— Так ты, Петя, всех и на праздники организуешь, и на другие дела хорошие!
— Я еще в автоклубе занят. Вокруг большой фронт работы, — продолжает открещиваться он от новой должности.
— В смысле связи с районом очень хороша бы была ваша кандидатура, — не утихают избиратели.
Присутствующие никак не могут договориться.
Зал горячо спорит, голоса смешиваются в единый хор, пока, наконец, вновь не прозвучал альт главного агронома Елены:
— Ой, Петро. Давай я буду и старостой, и заведующим клуба, а ты моими обязанностями займешся. Согласен? Я считаю, что грешно отказываться, если земляки просят, Петр Николаевич.
— А, может, и правда, Елену Владимировну назначим, а?
— Я бы и хотела, да не могу! Сейчас посевная начнется, времени у меня ни грамма не будет. Настаиваю на молодом человеке! Он мужик, почему бы ему не пойти? Если надо чем-то помочь, поможем! Я понимаю, что не хочется лишней нагрузки на голову, но…
— А может Василия Петровича? Он у нас человек свободный, пенсионер!
— Нет, спасибо. У меня ни здоровья нету, ни жилки командной…
— Договаривайтесь, граждане, я же специально хотел, чтобы вы свободно выбирали, — подгоняет Валентин Скакун.
— Господи, если мы даже на месте не можем договориться, что уж говорить о более высоком государственном уровне, — возмущается женщина-агроном.
— Давайте выберем Каменчука!
— Так его же нет с нами сегодня. Хотя… Я не думаю, чтобы он был против. Что сказал Каменчук? Вы ему предлагали?
— Николая Ивановича село поддержало бы — сто процентов. Он газ всем в прошлом году помог провести, предприниматель, человек уважаемый. И люди ему доверяют!
— Может позвонить ему? Перед фактом поставить.
— Нет, ну как же можно выбирать человека, который на выборы не пришел?
Каменчук — это местный предприниматель, «мясной король», как называют его земляки.
Люди продолжают ожесточенно спорить.
— Так что делать будем? — задается вопросом председатель сельсовета. Все сходятся на том, что следует пару дней подумать и снова собраться — возле церкви, сразу же после воскресного богослужения.
Собравшиеся договариваются, что какое-то время надо еще подумать.
Выборы завершились. Жители Бельска расходятся, недовольные отсутствием результатов. Извлечь толк от присутствия высокопоставленных чинов в одном зале пытается, подорвавшись с места, один из участников. На вид ему лет 50. Он уверенно и сурово направляется в сторону председателя. Останавливает его стол, который становится этаким барьером между представителями народа и власти.
— У меня стажа сорок лет, а пенсию получить не могу, потому что возраст пенсионный повысили. И где справедливость?
Мужчина надеется, что теперь ему, если не помогут, то хотя бы посочувствуют. Однако с другой стороны постоянно слышится: «Это вопрос не ко мне. Это вам в Министерство труда и социальной защиты».
Сцена IV: Anarchy in the Belsk
Дозвонившись к председателю Новоселковского сельсовета спустя неделю после собрания, чтобы услышать имя нового старосты, мы с удивлением узнаем, что выборы так и не завершились.
«Я пошел в церковь, там уговаривал старостой стать. Сначала один согласился, потом опять отказался. Сегодня заехал еще к одному мужику: он за престарелой матерью приехал ухаживать, так ему с женой надо посоветоваться. Никто не хочет на себя ответственность брать, видите! Может, если бы платили больше за это, тогда соглашались бы, но старосты получают всего одну базовую в месяц и премию раз в квартал», — объясняет председатель сельсовета.
Так выборы в Бельске ничем и закончились. Село продолжит жить в «анархии», покончить с которой Валентин Скакун планирует не позднее июля. Демократическим путем или авторитарным — теперь ему уже не важно.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬЧитайте также:
Как в полесской деревне живет самая молодая в Беларуси мама шестерых детей
