Найти
28.02.2021 / 19:45РусŁacБел

Пенсионерка из электрички рассказала подробности о задержании и Окрестина

Елена Лебединская — одна из пенсионерок, которых в пятницу задержали после выхода из электрички на станции Масюковщина в Минске и отправили на Окрестина. В субботу ее освободили, суд назначен на 2 марта. Женщина согласилась рассказать Tut.by подробности случившегося.

Напомним, в пятницу утром в Минске задержали пенсионеров — пассажиров электрички, которая ехала в направлении Заславля. Им предъявляют обвинение в участии в несанкционированной акции: пожилые люди читали в поезде книги белорусских писателей, по некоторым данным, у кого-то в руках были и бело-красно-белые флажки.

— Из Минска мы выехали в 10.40. В вагоне находилось около 30 пожилых людей. С собой у нас были книги белорусских писателей. Я взяла стихи Янки Купалы, — описывает происходящее собеседница. — Через четыре минуты — на остановке Минск-Северный несколько пассажиров вышли. В окно я увидела, что этих людей задерживают. Остальные поехали дальше.

Елена вышла на Масюковщине — второй остановке на маршруте. Она и еще одна женщина спустились в переход. Здесь, вспоминает, к ним подошли мужчины в «гражданке». Один из них предъявил удостоверение и попросил пройти для установления личности.

— У меня с собой был паспорт и пенсионное. Я их показала, мне ответили: «Вдруг они не соответствуют действительности», и попросили проехать буквально на полчаса. Я стала объяснять, что у меня дома 90-летняя мама. На это мне пообещали, что потом меня отвезут куда нужно, — описывает происходящее собеседница.

По словам Елены, когда их посадили в машину, там уже было три человека. Позже, «вроде бы в Ждановичах» подсадили еще двух.

— Людей, которые ехали в тот день в электричке, я не знала, но, думаю, все, кто оказался со мной в машине, оттуда. Нас семерых женщин повезли в Заводское РУВД, — возвращается к происходящему пенсионерка. — Самой старшей из нас было 75 лет. Ее оштрафовали и отпустили домой. Кроме нее, с нами находилась инвалид II группы. Когда мы приехали на Окрестина, местный врач даже не хотел ее принимать. Но, насколько я поняла, так как это ее не первое задержание, ее оставили. С собой у нее не было нужных таблеток.

По словам собеседницы, в РУВД у нее изъяли деньги, сережки, часы.

— Больше всего вопросов вызвали книги, которые мы читали. Нам сообщили, что это чуть ли не оппозиционная литература. Но у меня с собой был сборник стихов Янки Купалы, — говорит собеседница. — У других пассажиров я тоже видела только классику. У кого-то Гилевича, у кого-то Коласа, у кого-то Короткевича. Милиционеры сказали, что делать нам нечего, кто-то на нас зарабатывает деньги. А мы лучше бы носки вязали. Но ведь мы не стояли где-то с плакатами. Мы читали в электричке.

— Была ли у вас какая-то символика?

— Могу сказать за себя. На паспорте у меня была обложка с орнаментом и написано: «Пашпарт беларусачкі».

В постановлении о наложении ареста на имущество, которое выдали Елене, написано, что 26 февраля с «около 10.40 до 10.50» от станции Минск-Пассажирский до станции Минск-Северный она в составе группы граждан участвовала в пикетировании, которое не было согласовано Мингорисполкомом. При этом, отмечено в документе, женщина выкрикивала «Жыве Беларусь!» и была одета в бело-красно-белую одежду.

— Нас снимали на камеры, и на записи видно, что в бело-красно-белом я не была, — отмечает собеседница.

Из милиции женщин «до суда» отвезли на Окрестина. Елену и шестерых ее «напарниц» по Заводскому РУВД поместили в четырехместную камеру. Самой молодой из их компании было 50 с хвостиком, остальные — пенсионерки. На верхние нары смогла забраться только Елена.

— Погода в пятницу была хорошей, поэтому мы оказались легко одеты, а в камере было очень холодно, — описывает обстановку женщина. — В тот день нам никто не предложил даже корочки хлеба. Хотя у меня, например, удалена поджелудочная, и мне нужно хотя бы что-то съесть. Воду пили из-под крана. Я попросила одноразовый стаканчик. Мне отказали. Матрасов и мыла тоже не дали.

— При обращении с вами делали ли сотрудники ИВС скидку на ваш возраст?

— Нет, как и всем, нам говорили: руки за спину, лицом к стене. Были и неприятные слова в наш адрес.

В субботу, продолжает собеседница, их перевели в ЦИП. Тут было тепло, но в двухместной камере находилось 13 человек.

— Оттуда нас стали звать куда-то по одному. Те, кого вызывали, не возвращались. Что происходило, мы не понимали, — рассказывает собеседница. — Меня вызвали четвертой и сообщили, что 2 марта мне нужно явиться в суд, а сейчас с вещами на выход. Я даже не успела обрадоваться. Попросила позвонить родным, чтобы приехали забрали. «Не положено», — ответили мне.

Елена рассказывает, что живет в другой части города. Вышла, говорит, «чуть не плачу, денег нет, не знаю, куда деться». Недалеко от Окрестина остановка общественного транспорта.

— Там стояла девушка лет тридцати. Я подошла к ней, объяснила ситуацию и попросила позвонить, в ответ услышала: «Нет, нечего шляться, грязь разносить». Ее слова меня ранили больше, чем ситуация на Окрестина, — чуть сдерживая слезы, говорит Елена. — Наш разговор услышала какая-то пара. Они тут же дали мне позвонить, родные приехали и меня забрали.

Клас
Панылы сорам
Ха-ха
Ого
Сумна
Абуральна
Чтобы оставить комментарий, пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего браузера
Чтобы воспользоваться календарем, пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего браузера