Три недели без душа, две — без отопления. Минчанин, отсидевший 25 суток, рассказал об изменившихся условиях содержания на Окрестина
Условия на Окрестина снова резко ухудшились. Журналистка Надежда Калинина с 11 женщинами сидела в камере, рассчитанной на пятерых. Сотрудницы symbal.by спали в холоде на голых нарах и на полу. С «Нашей Нивой» связался мужчина, который на днях вышел из изолятора. В его камере матрасов и отопления не было почти две недели, и он думает, что с усилением морозов там ничего не изменится.
Передачи на Окрестина сейчас запрещены, якобы из-за коронавируса. Иллюстративное фото Надежды Бужан.
Виталий Таргонский отбывал 25 суток ареста. Почти весь срок — на Окрестина. Сначала было терпимо, но после 23 января условия изменились. Напомним, в ту субботу во многих районах люди вышли на протесты.
«Утром 23 января отобрали матрасы, подушки, одеяла. Сказали, вернут перед отбоем, но так и не отдали до конца моего срока. Хотя некоторым камерам спустя 3—5 дней матрасы вернули.
В этот же день отключили отопление. Утром мы еще сушили на батарее стираные вещи, а уже вечером она остыла. С тех пор так и не включалась. Мы просили, но слышали отмазки от сотрудников: мол, «мы не в курсе, завтра скажите дежурному». Хорошо еще, что на улице было не так холодно».
Собеседник отмечает, что ему еще повезло: он сидел на третьем этаже. Его сокамерник, которого перевели со второго этажа, рассказывал, что они там сильно мерзли. Все время были в куртках, снимали их, только чтобы умыться.
С 15 января арестованных ни разу не водили в душ — люди умывались водой из бутылок, стоя над унитазом. Прогулки, которые сначала были чуть ли не ежедневными, прекратились с 21 января.
Четырехместная камера, в которой сидел Виталий, часто была переполнена. Дважды в ней ночевало по 13 человек: пятеро на голых шконках, шестеро на полу, двое на лавке.
У женщин было не лучше.
«Во время одной проверки, когда женщины назывались, мы насчитали по голосам человек 20 из одной камеры», — делится наблюдениями мужчина.
Из камеры забрали все книги, листы бумаги, сканворды. Когда Виталию возвращали дневник, куда он записывал свои наблюдения во время ареста, там были вырваны страницы с его заметками.
Один из его сокамерников заехал на сутки с сумкой с необходимыми вещами: теплой одеждой, гигиеническими средствами Сумку при «заселении» забрали. За те несколько дней, что они сидели вместе, вещи мужчине так и не выдали.
Виталий указывает и на другие нарушения прав:
«31 января к нам в камеру кинули нескольких неосужденных. У них уже истекали трое суток с момента задержания, их должны были отпускать. Когда они стали говорить об этом, им привезли новые протоколы. Накидали сверху статьи 23.4 и 17.1 (Неповиновение и Хулиганство) якобы за неприличные жесты. В итоге дали по 15 и 9 суток».
По словам собеседника, сотрудники Окрестина не скрывают: невыносимые условия для политических создаются специально.
«На утренней проверке меня один спросил: «Как тебе здесь?» — «Не очень», говорю. — «Вы для меня предатели, здесь всё делаем так, чтобы вы сюда не захотели возвращаться».
На просьбу выдать постельное белье спрашивали статью. Называл: 23.34. «Вам здесь не курорт!» — отвечали».
