«Большинство тех, кто пишет о трусости белорусов, сами наблюдают за протестами или из-за границы, или с дивана»
Пишет историк Александр Пашкевич.
Вот что меня сейчас просто дико раздражает — это когда я читаю в ленте, или еще где-то, презрительные рассуждения о белорусах как о каких-то покорных трусах, у которых «рабские гены», и потому, мол, они «не могут дать достойный отпор государственному террору».
И, мол, были бы смелее и с большим чувством достоинства — то давно бы уже погнали бы всех ментов с их дубинками и прочими цацками. И еще, мол, солидарности нет никакой: Бондаренко забирали с площади перемен в бусик, а соседи только видео снимали, а не пошли отбивать… Раньше подобных рассуждений было меньше, а теперь такая тенденция усилилась.
Раздражает потому, что это звучит на четвертом месяце непрекращающихся протестных акций, когда те или иные события, разной степени масштабности, происходят ежедневно. Каждый день сотни, или тысячи, или десятки тысяч, или сотни тысяч выходят во дворы, в районы, в центр города, в столице и провинции, днями и ночами для того, чтобы так или иначе засвидетельствовать свое несогласие с тем, что сейчас творится.
В условиях полного правового дефолта и дикого отвязанного государственного террора полностью съехавшая с катушек репрессивная система может запросто схватить в любой момент любого и перемолоть в своих жерновах. И многих перемалывает.
Приближается к 20 тысячам число тех, кто прошел через аресты. Возбуждено под тысячу уголовных дел. Тысячи жестоко избитых. И уже около десятка тех, кого тем или иным образом свели со света.
А белорусы все равно выходят, пусть меньшим числом, но каждый день. И тем не менее, многие называют их мягкотелыми трусами.
Мне кажется, что большинство тех, кто в наших условиях пишет о трусости, слабохарактерности и мягкотелости белорусов, сами наблюдают за протестами или из-за границы, или с дивана. Те же, кто сам так или иначе участвует сегодня в сопротивлении режиму, хорошо знают: чтобы на это решиться, нужно себя часто хорошо настроить и переломить, собрать в кулак всю смелость. Даже если по характеру своему эти люди не слишком смелые. Потому что совершенно безопасных форм протеста сейчас просто нет.
Можно посмеиваться, мол, змагары хреновы, чайку вышли во двор попить, с шариками или плакатиками на марш вышли, а на «настоящее дело» неспособны. Но не надо забывать, что за абсолютно любое из этих «несерьезных» дел сегодня можно столкнуться с крайне жесткой реакцией властей, и не спасет тебя ни возраст, ни пол, ни состояние здоровья, ни социальный статус.
В таких условиях продолжать сопротивление могут только очень мотивированные и смелые люди. Смелые — не в том смысле, что вообще не поддаются чувству страха, а в том, что способны его преодолевать. И находят на это силы в себе уже очень длительное время. Притом что противостоять приходится действительно страшному режиму, который, уже очевидно, не остановится в своем стремлении продолжать властвовать на этом, как сам говорит, «клочке земли» ни перед чем.
Можно переживать за то, что белорусы в ближайшее время ничего не добьются и останутся под этим игом и дальше, но отказывать им, по крайней мере образца этого года, в смелости, решительности, отчаянности и в чувстве достоинства — крайне несправедливо.
