Соратники Бабарико вынуждены ночами стоять под дверью КГБ, чтобы к нему попал адвокат
Члены инициативной группы Виктора Бабарико вынуждены часами стоять под дверью Комитета госбезопасности. Вахта начинается с середины ночи (а бывает, и раньше) и продолжается до 9 утра. Иногда у той двери стоят не только «бабариковцы», а и родственники других задержанных.
Почему это происходит? Потому что в КГБ лишь одно помещение для встречи адвоката с его клиентом. Попасть туда можно по живой очереди. Причем встреча с адвокатом продолжается столько, сколько требуется, иногда даже часами. Соответственно, если не быть первым или одним из первых, адвокат может и не дождаться встречи — время для визитов ограничено часами работы КГБ.
Вот почему женщины из инициативной группы Бабарико дежурят ночами, чтобы адвокаты наверняка смогли попасть на встречу с Виктором Бабарико и его сыном Эдуардом. Такое дежурство было организовано и в ночь на 15 июля, после того как 14 июля Виктору Бабарико отказали в регистрации кандидатом в президенты.
Люди договариваются, когда стать в очередь, и потом сменяются каждые два часа. Возле КГБ нельзя припарковать машину, поэтому приходится постоянно оставаться на ногах: стоять или ходить туда-сюда вдоль здания.
«Наша Нива» поговорила с женщинами, которые не жалея времени и сил, пришли на ночное дежурство.
Ирина. 03:00—05:00
«Я уволилась с работы и теперь вот занимаюсь политикой!» — шутит Ирина.
Она дежурит первой. В эту ночь решили начать «вахту» в три часа ночи.
«Еще раньше, до участия Бабарико в выборах, я читала о нем статьи и думала: «Вот есть же нормальные люди!» Он неординарный человек, мог же жить спокойной жизнью богатого человека, ездить по миру, а не заниматься возвращением предметов искусства в Беларусь», — рассказывает Ирина.
«А я раньше никогда не ходила на выборы, не знала о Площади, ничем не интересовалась. Но в апреле почему-то решила, что в этот раз на выборы пойду. Рассказала об этом сестре, та говорит: «И что, думаешь что-нибудь изменится?». Я ответила «Пойду и хотя бы буду знать: сделала что могла!»
А тут вдруг Бабарико объявил, что будет кандидатом. Зная, что это человек адекватный, я сразу заполнила форму, чтобы стать членом его инициативной группы».
Ирина собирала подписи за выдвижение Бабарико. А когда его не зарегистрировали кандидатом, шока не было, говорит женщина.
«Что говорят в штабе, я не знаю, потому что штаб такой же романтичный, как и сам Виктор Дмитриевич, — улыбается Ирина. — Но ведь понятно было, что если его зарегистрируют —это будет чудо».
Женщина говорит: его нерегистрация кандидатом и всё, что показывают по телевидению, лишь доказывает, что на Бабарико нет ничего серьезного, ничего такого, что бы быстро и однозначно указывало на его виновность и «преступную натуру».
Поэтому столько людей теперь и выходит на улицы, чтобы показать свое недовольство действиями властей.
«Я тоже выходила вчера прогуляться. Но когда возле цирка подъехал автозак и силовики пробежали рядом со мной, я подумала, что надо возвращаться домой, ведь ночью же дежурить! — говорит Ирина. — Я дежурю здесь третий раз. Вызвалась сама.
Спать сегодня не ложилась, я сова, высплюсь уже потом.
Обычно здесь много народу не стоит. Я как-то стояла с женщиной, которая занимала очередь для адвоката ее мужа. И она сказала, что если здесь много людей, то нет смысла и занимать. Сама она не занимает очередь даже если видит хотя бы двух человек под дверью. Мол, даже если быть третьим, то адвокат уже может не успеть попасть на встречу».
Ольга. 05:00—07:00
В пять утра Ирину сменяет другая женщина.
«Я здесь второй раз. В прошлый раз, позавчера, тоже дежурила два часа. Тогда мы стояли аж с пяти часов вечера, чтобы гарантировать, что адвокат попадет к Бабарико», — говорит Ольга.
«Я поспала этой ночью три часа. Не скажу, что стоять очень уж тяжело. Я подготовилась, тепло оделась. Это сила маленьких шагов — каждый должен сделать хоть что-нибудь, я так считаю».
У Ольги двое детей — 12 и 17 лет. Ни дети, ни муж от ночных дежурств ее не отговаривают.
«Дети говорят: «Спасибо, мама!» Муж тоже поддерживает. Он кормилец, не может рисковать. Я же могу себе позволить такую роскошь, — шутит она, после чего отвечает серьезно: — У меня одна жизнь, я не буду ее тратить на страх. Никому не позволено запугивать людей».
Ольга говорит, что милиция или работники КГБ никак не реагируют на дежурства. Точнее, почти никак.
«В прошлый раз женщина, дежурившая передо мной, сидела здесь у дерева на полусдутом мячике. Когда она ушла, я села на тот мячик, сижу, книжку читаю. Тут выходит из КГБ большой зеленый человечек и говорит очень вежливо: «Встаньте, пожалуйста». Мол, не надо сидеть, ждите стоя».
Ольга не первый раз проявляет политическую активность.
«В 2006 году я была наблюдателем. Тогда баллотировался Козулин, я голосовала за него: хотела жить не в большом колхозе, а в большом университете, — горько шутит женщина. — И я уже тогда видела собственными глазами, как фальсифицируют выборы. В восемь вечера председатель комиссии поставил перед наблюдателями вооруженного милиционера, провел линию на полу и сказал милиционеру никого за черту не пускать.
Потом были палатки на площади. Я тогда брала трехлетнего сына, мы покупали шарики и ходили гулять к Площади. Просто так туда было не попасть, вокруг стояла милиция, автозаки. Но с малышом меня не трогали. И я передавала одеяла, подушки в палатки…
В 2006 году Козулин тоже говорил, что не боится, но его сломали. Тем более он остался фактически один. Поэтому теперь я и стою здесь. Нужно, чтобы Бабарико сегодня знал, что он не один, знал, что все его действия — не напрасны. Наша задача — поддержать его».
В этом году Ольга обязательно пойдет на выборы, как и призывает штаб Бабарико. Но голосовать будет против всех.
«Я и не ожидала, что Бабарико зарегистрируют, но надеялась, что, может, все же посиневшие пальцы отпустят кресло и что произойдет цивилизованная передача власти, — говорит Ольга. — Но…»
Елена. 07:00—09:00
Последняя смена у Елены. «Я обыкновенная белорусская тетка», — говорит она о себе.
Елена — минчанка в третьем поколении. Она рассказывает, что в 1994 голосовала за Шушкевича, на всех последующих выборах ставила птичку против всех.
«90-е были прекрасным временем. Не слушайте про какой-то там голод. Воздух был другим. Сейчас немножко похоже время, но более осторожное. А тогда жить было интересно, и чувствовались возможности — пришли новые книги, фильмы.
Да, иногда было непросто. Но жили, радовались», — вспоминает Елена.
За это время, говорит женщина, у нее накопилось много претензий к Лукашенко, начиная от законов и заканчивая культурой. Главная претензия в том, что за четверть века он так и не вырастил интеллектуальную элиту в Беларуси.
«Я большую часть жизни проработала в культуре, в музеях. Была экскурсоводом, заведующей отделом. Работала и в Национальном музее. Меня всегда раздражала идеологизированность в этой работе.
Впоследствии работала в социальной сфере. Там правила, как в армии: необходимо обеспечивать явку сотрудников на парад, например, или на службу в храм. Не можешь — иди сама. Ну что это за ерунда? И такое у нас повсюду», — возмущается Елена.
«Потом я успела погостить во Франции, поработать в Польше. В Польше была упаковщицей на заводе: поехала заработать денег, чтобы выучиться на флориста.
Сегодня я наконец флористка. Никаких идиотских бумажек, начальников, портретов в кабинете… Занимаюсь тем, что мне нравится.
Что касается Бабарико, то так получилось, что я давно следила и за ним, и за банком. У меня когда-то были 100 долларов, и я положила их в «Белгазпромбанк». После этого, соответственно, все новости про банк и его руководителя автоматически читала. И то, что говорил Виктор Дмитриевич, мне очень нравилось. Да и достаточно посмотреть на его семью и на успешное, созданное им предприятие — и сделать выводы.
И когда он решил выдвигаться кандидатом, у меня не было сомнений, что надо идти в инициативную группу.
Я была в штабе, видела, какая классная у него команда. Просто охренеть! Он отличный менеджер. Я вижу, как точно работают люди и верю, что он сможет что-то построить».
Елена собирала подписи за выдвижение Бабарико: в Минске, Новополоцке и Солигорске. Говорит, сдала около 200 подписей.
«Причем мы их очень аккуратно собирали, проверяли каждую точку. И совершенно обидно было потом, [когда подписи не признавали достоверными]», — говорит женщина.
Сегодня Елена второй раз дежурит под дверью КГБ.
«Прошлый раз стояла с 23:00 до часа ночи, — говорит Елена. — Попросилась сама.
Я взрослый человек. Чего мне бояться? Сына вырастила. Имущества у меня нет, даже квартиры. Что мне терять?
Да и что-то же надо делать! Может, и не стоило бы выходить на улицы, чтобы не кормить штрафами силовиков и сберечь силы и людей. Я буду слушать, что скажет штаб, у них есть план, хотя они и не раскрывают пока карты. Да и вообще, может быть, сегодняшние события — начало политической борьбы в Беларуси.
Но на выборы идти надо однозначно, надо идти в наблюдатели, писать жалобы».
Читайте также: Адвокаты Бабарико навестили его в СИЗО КГБ
