«Еще пять лет? Да я не хочу». 21-летняя наблюдательница — о политизации молодежи и разочаровании в правосудии
Без наблюдателей ПА ОБСЕ, без пресс-центра, со своими людьми в комиссиях — в таких условиях будут проходить эти выборы. Даже те, кого допустят следить за голосованием, будут ограничены — никаких фото на участке без разрешения председателя. Одна из заявивших о намерении стать наблюдателем — правозащитница центра «Весна» Дарья Рублевская. Для нее это первый опыт. Она заявляет о разочаровании в своем юридическом образовании, размышляет о политизации молодежи, людях системы и внутренней несвободе.
«Хотела стать прокурором, но поняла, что работа в государственных структурах — не моё»
В детстве Дарья мечтала стать президентом. Теперь она с улыбкой вспоминает ту историю:
«Естественно, что в первом классе кругозор довольно мал — ты можешь знать, кем работает твоя тетя, с кем дружит мама и какие бабушки подходят к твоей бабушке на лавочку. Профессии типа кондуктора меня не устраивали. Где-то тогда я увидела Григорьевича на экране — и такая: что ж, хорошо».
На факультет права Белорусского государственного экономического университета девушка поступала с желанием стать прокурором. После первого курса даже напросилась на стажировку в экономический суд столицы.
«Я обзванивала все прокуратуры и суды. Мне естественно отказывали, потому что первый курс, не понятно, как меня оформить — так или иначе это режимные объекты. Оставался один вариант — я решила прийти в приемный день к председателю экономического суда Минска. Оказалось, что мы с ним из соседних районов (Дарья родом из Рогачева. — «НН»). В конце концов я осталась в суде на три месяца: исполняла канцелярскую работу, сидела в архивах, ходила на заседания. Одно время даже заменяла сотрудницу, которая ушла в отпуск».
Правда, мечты быстро разбились о реалии юридической практики. Для себя Дарья поняла, что работа в государственных структурах — не её.
«Я разочаровалась сильно в юридическом образовании и том, как работают — а точнее не работают — механизмы и для кого пишутся законы. Прокуратура — это не тот прекрасный образ, которые изображается на билбордах. У них, безусловно, красивая форма, кажется, что они на страже наших интересов, но выходит, что нет.
Первые курсы меня сильно возмущало, как обращаются с законами на практике, а сейчас даже не удивляет. Я, наверное, уже немного устала, и для меня это стало в порядке вещей».
Студенткой девушка волонтерила в организации Human Constanta и правозащитном центре «Весна» (их офис как раз находился рядом с минским экономическим судом). В «Весне» Дарья осталась работать и после университета — она ассистентка образовательных программ Белорусской правозащитной школы. Сейчас также координирует мастерскую открыток солидарности. Ежедневно правозащитники рассылают письма политическим заключенным и другим задержанным.
«Мои любимые открытки — те, которые доходят», — отмечает девушка.
«Люди системы больше всего боятся лишиться этой системы»
За выборами Дарья старается следить непредвзято. Поэтому не входила в штабы претендентов в кандидаты и не подписывалась за выдвижение кого-либо из них.
Наблюдателем идет, так как считает важным общественный контроль. И надеется, что так сможет минимизировать фальсификацию.
«Те, кто считает голоса, — это тоже люди. И у меня есть мнение, что если ты видишь, сколько людей за тобой наблюдают, и если это не твоя соседка, которая вместе с тобой в исполкоме работает, то тебе должно быть стыдно. Наблюдатели не могут вмешиваться, но фиксация — тоже влияние. Я вижу спрос на эти вещи».
По мнению Дарьи, особую бдительность нужно проявить на досрочном голосовании — именно в это время постараются нарисовать как можно большую явку.
Почему учительницы в комиссии закрывают глаза на фальсификации?
«Люди системы больше всего боятся лишиться этой системы.
Поэтому, мне кажется, когда ты туда попадаешь, у тебя есть условно стабильная зарплата, льготы на жилье, уютный кабинет, не совсем пыльная работа — перекладывать бумажки с важным видом — и тебя не особо заботит, почему люди выходят на площади. Твои потребности удовлетворены, а там еще и профсоюз даст билет в театр — шик!»
Отказаться от навязанных правил игры, в том числе и участникам голосования, можно, уверена девушка.
«Я сделала главный вывод: загоняют студентов и студенток, которые позволяют себя загонять. Я за четыре года учебы ни разу не ходила ни на досрочное голосование, ни на субботники. Вышла из БРСМ с большим скандалом: мне говорили, что я предательница, подставила факультет и что у меня будут проблемы. Вместе с этим у меня почти что красный диплом, я жила в общежитии и у меня была девяточная стипендия».
«Раньше слушала седые истории о задержаниях и думала: с нами этого точно не произойдет»
Дарья признается, что в последнее время устала от новостей.
«Мне грустно, я боюсь того, что может быть впереди — видеть близких людей в списках задержанных, на фотографиях, когда их избивают. Я ненавижу насилие, и мне трудно это переживать».
Новая генерация активистов, которая ранее не была вовлечена в политику, не готова к прессингу — они просто не сталкивались с этим ранее. Дарья, входящая в совет «Задзіночання беларускіх студэнтаў» (ЗБС), заметила это на своем примере.
«Старшие люди, которые проходили 2010 год, рассказывали о задержаниях. Но ты слушала эти седые бородатые истории и думала: ну ясно, с нами этого точно не будет. Мы не испытывали репрессий на своей шкуре.
Для «Молодого фронта», «Моладзі БНФ» это, возможно, в порядке вещей. А в ЗБС мы искренне верили, что всё, что делаем, — перемены в высшем образовании, введение неформального обучения — это вполне безоопасно. Мы всегда тусовались на Октябрьской и позволяли себе, как оказалось, довольно смелые вещи. Выходили с бело-красно-белым флагом на улицу и не задумывались о физической безопасности. Спокойно выезжали на различные программы в Польшу во время учебного года — и никого же не отчисляли. Проводили мероприятия на разные темы — и не боялись, что к нам в офис нагрянет ОМОН или заинтересуется налоговая. Слава богу, в офис лишь однажды приходил милиционер — мы тогда приглашали анархистов».
Телефон с двухфакторной разблокировкой, заклеенная камера на ноутбуке, никаких геолокаций дома на фото — часть мер безопасности, которые стали для активистов обязательными.
«Для правозащитников уже стало нормой, выходя на акцию, собирать рюкзак: нижнее белье, носки», — делится Дарья.
Ее родители в первое время не понимали, ради чего дочь отказалась от престижной работы в прокуратуре. «Это ничего тебе не дает, Даша, только время свое тратишь!» — слышала она.
«Но я объясняла, что для меня активизм важен, что я хочу лучшей жизни и только я могу для себя строить эту среду. Ну а кто, если не мы сейчас? Дяденьки и тетеньки в парламенте нас не понимают, это другая генерация. Теперь родители, может, не до конца разделяют, что я делаю, но поддерживают на 100%».
«У белорусов перманентно сжатые булки»
В том, что молодежь, которую все считали аполитичной, вдруг стала активной, девушка не видит ничего удивительного.
«Мне нравится фраза, мол, каждые пять лет молодежь просыпается белорусами. Политизация общества — это естественный процесс перед выборами. Мое поколение — это люди 20-ти лет, которые родились при Александре Григорьевиче, только что окончили или оканчивают универ и понимают: «Еще пять лет? Да я не хочу».
Зарождается здоровый патриотизм, когда ты понимаешь, что хочешь оставаться и делать лучше, хотя все против тебя, стараешься найти какой-нибудь выход. Поэтому молодежь и политизируется — хочется повлиять хотя бы минимально: войти в комиссии, собирать подписи. Но сразу возникает и разочарование. Думаешь: всё, фальсификаций, по крайней мере в моем районе, не будет. А тебе говорят: чувак, ты студент Гарварда, извини, ты немного не дотягиваешь планочку, чтобы попасть в участковую избирательную комиссию.
За время моего активизма я не видела людей, которые бы уезжали, но сейчас слышу все чаще разговоры об эмиграции. И мне грустно от этого: если съедет вся образованная талантливая молодежь, то кто же останется?
У меня никогда не было мыслей об эмиграции. Были возможности, но я сознательно от них отказывалась. У меня есть желание окончить магистратуру за границей, где-то постажироваться и потом весь этот опыт привезти сюда.
Это моя страна, я здесь родилась. Я очень люблю Беларусь, искренне рада сейчас ее открывать заново. Мне нравятся наши люди. Я чувствую Беларусь, понимая этот культурный код, можно содействовать развитию и улучшать ее. У меня здесь семья, и я бы хотела, чтобы мои близкие жили в лучшей стране.
Чего не хватает? Свободы. Будет свобода — наладятся и другие процессы, я считаю. У нас, мне кажется, перманентно сжатые булки.
Высказался — и огляделся: не услышал ли тебя кто-нибудь чужой, репост делать или не делать? Это сильно влияет на границы в твоей голове в том числе. А когда свобода пропагандируется с детского сада, люди вырастают с совершенно другим складом мышления».
Как стать наблюдателем
Вы можете выдвигаться от общественных организаций или самостоятельно. Во втором случае придется собрать 10 подписей от проживающих на участке, на который вы идете наблюдателем. Образец заявления, подготовленный инициативой «Честные люди», можно найти здесь.
Следить за подсчетом голосов можно в любом участке, независимо от места вашей регистрации.
Подробная информация о выдвижении наблюдателем и последовательность действий есть на сайте кампании «Правозащитники за свободные выборы», которая проводится центром «Весна» и белорусским Хельсинкским комитетом.
