Единственный депутат в маске Тенгиз Думбадзе: Я спросил у Караника, не будет ли нам стыдно через два-три месяца?
В Палате представителей 9 апреля лишь один депутат парламента пришел на заседание в маске — это бывший телеведущий ОНТ Тенгиз Думбадзе.
Фота Officelife.media.
На этом заседании депутат Тенгиз Думбадзе вошел в пикировку с министром здравоохранения Владимиром Караником.
«Не будет ли нам стыдно через два-три месяца?» — спросил Думбадзе.
«Нам не будет», — ответил Караник.
«Наша Нива» попросила Тенгиза Думбадзе поделиться впечатлениями о сегодняшнем заседании в парламенте.
«Два дня я активно участвую в благотворительных акциях и посещаю медицинские учреждения. Я реально увидел, что эта проблема не шуточная. Я поговорил со многими врачами, вижу реальное состояние. И самое первоочередное, чем мы можем повысить собственную безопасность — это средства безопасности, и маска — это самая маленькая деталь.
Я приветствую, что у нас в стране нет паники среди населения, — это здорово. Но я реалист. Лучше медиков никто не может знать, во что это все может вылиться. На своем примере мы должны показывать, что нужно делать.
Сегодня я говорил министру [здравоохранения Владимиру Каранику], мол, может, пришло время для более жестких мер. Ясное дело, что закрывать заводы нельзя, во всем мире сегодня видят, какой удар это по экономике. Но ведь могут быть и другие шаги. Например, временно закрыть нерентабельные предприятия, которые ничего не дают, а люди продолжают ходить на работу. Может, их закроем?
Может, мы уже наконец не будем стесняться и скажем, чтобы школьники и студенты сидели дома? На это мне министр отвечает, что такой эксперимент провели в БНТУ, а в итоге все студенты собрались вместе в общежитии. Но что мешает вам принять более жесткие меры? Если находился не на своем месте, то вплоть до отчисления из университета. Это жесткая мера, но, уверен, народ бы понял. Если это угроза для моего здоровья и здоровья моих близких, то я готов на такие меры.
Поэтому я сегодня и спросил у министра; «Правду ли вы говорите главе государства, потому что на вас огромная ответственность. На весах жизни людей, а это самое главное. Важно, чтобы нам не было стыдно за сегодняшний день через два-три месяца. Вы даете гарантию, что нам не будет стыдно? Может быть, ту или иную меру все же надо предпринять? Все ведь для блага людей надо делать».
Я прекрасно понимаю, какое давление на Караника, что он должен успевать по всей стране и делать очень взвешенные шаги. Конечно, он информировал о чем-то, но я хотел большего. У меня даже была инициатива: давайте сделаем заседание без прессы, чтобы депутаты знали правду, но министр сказал, что скрывать нечего, что все нормально. Но я остаюсь при своем мнении.
Это не шутки! Если во всем мире такая эпидемия, то она не может нас обойти. Почему еще я был в маске? Я же пришел после медицинского учреждения. Где-нибудь есть гарантия, что среди 110 депутатов нет больных коронавирусом? Нет, конечно. У нас же тестируют не всех, а только тех, у кого якобы есть риск заразиться.
У нас впереди Пасха, а потом Радовница, когда мы все идем на кладбище. Это же какой поток будет! Я сам верующий, у меня дома много икон. Я стану у иконы и помолюсь. Если мое присутствие в церкви или на кладбище угрожает здоровью хотя бы одного человека, то я готов сидеть дома.
Некоторые коллеги даже «бунтарем» назвали, но я чувствовал поддержку, ведь депутаты знают, что происходит в их регионах.
У нас информационный голод. Ежедневно должны быть ток-шоу на государственных каналах с участием специалистов. Наш народ же какой? Если он услышал, то поверил. Давайте свою информацию. Покажите людей, которые выздоровели.
Меня уже стали попрекать, что я за жестокость. Да, если это необходимо, если это спасет людей. Никто же не знает, когда это пойдет на спад. Это же наши люди, мы волнуемся за свои семьи.
Мы проводили благотворительную акцию в 6-й больнице Минска, и сами врачи надели мне маску и дали еще несколько в запас. Сказали: просто так не отпустим.
Я очень благодарен медикам, что они без спекуляций делают свое дело. Сколько уже медиков, заразившихся болезнью этой! Мое предложение — поощрять их, чтобы медики видели, что их работа нужна людям. Они же сегодня как те ликвидаторы в Чернобыле, которые первыми туда брошены. Так сейчас и врачи».
