Виктор Мартинович: А как бы сейчас поступили Быков с Адамовичем?
Виктор Мартинович пишет на budzma.by о неизменной сути системы, в которой с советских времен всегда всё якобы «нормально».
После появления первого же моего поста на budzma.by о неадекватно слабой реакции на коронавирус, который в Беларуси 4 недели назад считался не более чем «паникой», откуда-то появился миллион фб-советчиков. Они начали бурчать, что не стоит мне трогать эту тему, что писатель должен писать о литературе, эпитеты и правду героев «Миколки-паровоза».
Виктор Мартинович: В людях накапливается мрачное настроение, которое может неожиданно себя проявить
И как вы понимаете, фб-профили, с которых писали комменты и в приват эти люди, оказывались весьма специфическими. Фоточки спиной к камере или силуэт на фоне солнца, «self-employed» в качестве места работы (несмотря на то, что в дискуссиях они представлялись врачами), бесконечные репосты вместо контента.
Я не потрачу больше ни строчки на описание тех, кого вы и так хорошо знаете.
Этих советчиков не видно, когда я пишу о выборах. О праймериз. О курсе рубля. Об интеграции. А тут — повыскакивали. Из этого следует много всего интересного.
Но выскажусь по сути.
Сериала «Чернобыль» на HBO, понятия «ликвидатор» и даже книги Светланы Алексиевич «Чернобыльская молитва» могло бы не быть, если бы в свое время два белорусских литератора, Алесь Адамович и Василь Быков, не обратили на Чернобыль внимание общества.
Если бы они не соскочили с пьедесталов собственной славы («Иди и смотри» по Адамовичу был снят в 1985-м и принес писателю всесоюзную известность, Быков же в 1986 году был абсолютной иконой, автором отмеченного Ленинской премией «Знака беды») и не начали писать в Москву и (что намного более принципиально!) в крупные советские газеты, давать интервью и критиковать беспечность местных властей.
Оба многое потеряли из-за собственной принципиальности, прежде всего — репутационной, например, в июне 1986-го журнал «Политический собеседник» (был такой журнал) называл Быкова и Адамовича самыми страшными врагами перестройки — и Адамович был вынужден уехать в Москву, так как на родине работы для него не осталось.
Но мне эти два писателя намного ближе, чем руководство официальных союзов, чем «лидеры общественного мнения» и «иконы стиля», которые занимались в это время тихоньким благоустройством собственных дач и молчали в тряпочку.
Когда вокруг начинает происходить абы-что, никто ведь не звонит по телефону твоей совести.
Никто не спросит у твоего сердца: а что ты можешь сделать? Не стоит ли тебе предупредить хотя бы тех людей, которые тебя читают и уважают?
Все решения приходится принимать в обстановке тревожной тишины. И это, кстати, касается не только лидеров идей, но и обычных врачей, которые могут предупредить, а могут молчать в тряпочку, работать и думать, что их роль в том, чтобы спасать молча.
Виктор Мартинович: Примите меры предосторожности, ведь «эпидемии не будет»
Задумайтесь, кстати, возникло ли бы вчерашнее высочайшее распоряжение относительно медицинских масок, с которыми, как выяснилось, в стране все же есть нюансы, если бы не горькая правда той витебской женщины-врача, которую за ее правду вызывали в прокуратуру?
Сущность системы — будь то советской, будь то белорусской — заключается в том, что в ней всегда все нормально. Стабильно. Средства защиты есть, вирус — это паника, идите работайте, иначе жрать будет нечего. Тот факт, что государству следовало бы побояться и такой ситуации, когда жрать будет некому, не принимается к рассмотрению.
И всё как тогда — снова партия превыше всего и всех.
Чиновничество здесь исторически боится смерти меньше, чем начальства.
Мы видим ситуацию, когда все смотрят наверх, даже те, кто «верху» обязан советовать. Изо всех сил стараются соответствовать «генеральной линии». Нет — значит нет. Паника — значит паника. Вот, алкоголя примите в пересчете на 40—50 грамм чистого спирта. Ай нет, это было шуткой. Водки не пейте, потому что вирус ищет тех, кто вчера пил, сегодня курит.
Виктор Мартинович: Откуда берется эта паника
И да, я могу подхватить разочарованное: «так а куда все поделись?» Где наши современные Быковы и Адамовичи? На дачах? Попрятались? Читают «Миколку-паровоза»? Почему никого абсолютно не слышно? Ну ладно, католический епископ осторожно высказался… А где все остальные? Где лауреаты? Где звезды эстрады? Где интеллектуалы? Почему никого не слышно? Дело в тех самых троллях с затылками вместо лиц? В их советах в привате? Или будем мычать о том, что «мы же не специалисты», «масштабы преувеличены, после Пасхи все пойдет на спад»?
Или, может, все еще трагичнее?
И никого не интересует, что там скажут современные Быков и Адамович. Да и кто они такие? Что сделали? Разве у них есть миллион в долларах? А если нет, почему крупные порталы должны интересоваться их мнением?
Заметьте, когда кругом все молчат, мы обречены иметь лишь одного оратора. Мы будем смеяться над ним, будем насмехаться, будем злиться. Но никого другого — как и в политике, кстати, — нет.
Все остальные — «не специалисты».
