Аналитик назвал возможные ответные меры Минска в случае эскалации конфликта с Россией
«Можете назвать меня наивным, но это больше не торг», — полагает белорусский политолог Артем Шрайбман.
«Вчерашние заявления Лукашенко в Шклове были самой концентрированной и довольно резкой декларацией его позиции по конфликту с РФ», — пишет у себя в телеграм-канале аналитик Артем Шрайбман.
«Позиция эта сводится к тому, что Москва уже много лет обманывает Минск, «кинула по газу» и «поставила раком» по нефти, всё — чтобы поглотить страну, а ему взамен дать должность в России. Но не на того напали, он не хочет быть последним президентом страны, он и страна готовы жить беднее, но не под плеткой, будем уходить от российской монополии, даже если придется переплачивать.
Можете назвать меня наивным, но я думаю, что это больше не торг. Лукашенко либо принял, что как раньше больше не будет, либо уже близок к этому принятию. На видео его выступления — абсолютная обреченность», — считает Шрайбман.
«А если Москва продолжит давить, что дальше?
Например, введет ограничения на белорусские продукты, займет жесткую позицию на предстоящих переговорах по цене на газ, — спрашивает Шрайбман. — По логике эскалации Минск должен будет отвечать. Козырей осталось немного. Я бы разделил их на две группы — терпимые и крайние.
Терпимые — это то, на что Минск уже в разное время шел:
— встречное полоскание в грязи российской власти по своему ТВ;
— создание проблем на границе, усиленные проверки, как Лукашенко признался, они уже делали в прошлом;
— бойкот интеграционных саммитов, использование своего председательства в ЕАЭС и ОДКБ для торпедирования их работы;
— выход из переговоров по углублению интеграции (де-факто они уже на глубокой паузе);
— внезапные ремонты нефте- и газопроводов.
Всё это комариные укусы при нынешней глубине разногласий, Россия от этого свои позиции не поменяет, а скорее, наоборот, ужесточит, — полагает Шрайбман. — У конфликта сегодня такая динамика и принципиальность, что мы можем, ко всеобщему удивлению, проскочить все прежние станции и оказаться в новой для истории наших отношений зоне эскалации.
Я пока не считаю этот сценарий самым вероятным (всё еще уповая на холодный ум сторон), но уже не исключаю его. Мы придем туда, если воронка конфликта затянет в себя весь комплекс отношений, всю торговлю — как нефтью и газом, так и всем остальным», — считает аналитик.
Белорусский политолог считает, что крайними шагами могут быть следующие:
— приостановка членства в ЕАЭС,
(не все знают, но когда мы присоединялись к этому союзу, мы записали в своем законе о ратификации соглашения о ЕАЭС заявление о том, что будем выполнять свои обязательства, только если условия торговли нефтью и газом не ухудшатся. А теперь они ухудшаются.
Лукашенко уже несколько раз намекал на эту возможность своими «нахрена нам такой союз».
Последствия такого шага — еще большие проблемы с доступом на российский рынок, но кто знает, насколько большими они будут к этому моменту.)
— Вывод российских военных объектов.
(В 2020 году истекает срок аренды двух военных объектов РФ в Ганцевичах и Вилейке.
Последствия — начало деградации священной коровы отношений — военного союза. Российская власть будет делать выводы и в ответ либо усилит давление на Минск до предела, либо исключит Беларусь из списка своих надежных военных плацдармов.
Последнее уже понемногу происходит — развертывание военных соединений около белорусской границы, но после изгнания военных объектов это приобретет новый размах. Нас начнут всеми силами выдавливать из системы закупок российского ВПК.)
— Отключение российских каналов.
— Закрытие границы.
(Тут повод уже есть, Москва усилила контроль на границе еще в 2016—17 годах.)
— Ре-национализация «Белтрансгаза».
(Это, пожалуй, самая жесткая из доступных мер. Риски сценария мало чем ограничены. Отжатие российской собственности приведет к судебным искам в международные арбитражи, одностороннему пересмотру объемов поставок газа и нефти в Беларусь, переброске транзита российских углеводородов на другие каналы, прекращению любых отсрочек по кредитам, ответной экспроприации белорусской собственности в России.)
«Что из этого может выдержать белорусская экономика и государство? Думаю, что многое может, но не знаю наверняка. Не знает и власть. Эта неясная степень потенциальной уязвимости сегодня и есть главный залог того, что по пути максимальной эскалации, по крайней мере, Минск не пойдет. Скорее всего», — осторожно прогнозирует Артем Шрайбман.
