«Мы были под британцами, а вы колхозники с материка». Белоруска из Гонконга рассказала о массовых протестах и особенностях жилищного вопроса
Татьяне Бейдиной 30 лет, она родилась и выросла в Минске, но уже несколько лет живет в Китае, в последнее время работает в Гонконге.
Татьяна рассказала «Нашей Ниве», сколько зарабатывает и тратит, об отношении к ней коллег и начальства, и даже о том, чем китайские бойфренды отличаются от белорусских. Татьяна поделилась впечатлениями от жизни в городе, где последние полгода не прекращаются протесты и столкновения с полицией.
«Белорусы ближе к китайцам, чем к Европе»
«Я учила китайский язык в университете, училась на факультете международных отношений. И после окончания постоянно работаю с Китаем, и даже профессиональным переводчиком. Были варианты работы в Беларуси, но мне всегда хотелось поехать за границу.
Два года я прожила в Пекине и в 2017 году перебралась в Гонконг.
Мне всегда хотелось попасть в Гонконг. Пекин — хороший город, но там холодно и все же он сильно загрязнен — эта проблема решается, но еще не до конца. Поэтому оставаться в Пекине было не очень полезно для здоровья, — говорит Татьяна. — И когда я получила предложение работать в Гонконге, то, не сомневаясь, сразу собрала чемоданы и уехала».
Татьяна Бейдина работает в гонконгском представительстве китайской финансовой компании, занимается коммуникацией с клиентами. Зарабатывает около 3 тысяч долларов в месяц. По ее словам, это средняя зарплата гонконгского офисного работника и совершенно не такие большие деньги, как кажется.
«Здесь дорогое жилье — минимум 1000 долларов в месяц. И это будет комната в квартире, где кроме тебя будут жить еще несколько человек, — объясняет Татьяна. — Я снимаю комнату в большой 5-комнатной квартире. Здесь две ванные комнаты, кухня и пять жилых комнат. Такой вариант общежития.
Денег, которые остаются после оплаты жилья, хватает, но если не шиковать, если регулярно не ходить по барам и ресторанам: это здесь очень дорого. Если самой покупать продукты и готовить дома, то можно даже немного денег откладывать».
Татьяна работает не с иностранцами: ее коллеги и клиенты — это китайцы. Она говорит, что отношение к ней не назовешь однозначным.
«С одной стороны, то, что я не китаянка, но хорошо владею китайским, вызывает повышенное внимание к моей персоне. Клиенты сами идут на контакт, им очень интересно. Начальство всегда берет меня на мероприятия: мол, обратите внимание, какая у нас есть сотрудница. Начальники приглашают меня на обеды, чтобы их друзья из других компаний тоже меня увидели.
В общем, европейская внешность дает здесь много преимуществ. Но есть и минусы.
Если со страной, откуда ты приехал, возникнет политическая напряженность, это отразится на отношении к тебе в бытовом плане. Например, друзья китайцы станут относиться к тебе настороженно, перестанут звать в гости или на вечеринки, — рассказывает Татьяна. — Проблема в том, что ты никогда не станешь полностью своим в Китае. Всегда будет оставаться барьер, ощущение, что ты не один из них, что ты чужой.
В Гонконге я поддерживаю отношения с русскими девушками. Есть и подруга-китаянка. Но поговорить по душам можно только со своими».
Бойфренд Татьяны — китаец. Причем, это уже не первый китаец, с которым она встречается.
«Китайцы активны: и в жизни, и в ухаживаниях за девушками. Может, конечно, в Беларуси, я не встречала парней, которым бы я настолько нравилось… А китайцы сразу после знакомства идут «на абордаж», куча звонков, куча вопросов, внимания: «А ты как? Ты поела? Все нормально?» И эта забота подкупает, честно скажу. Особенно когда живешь за границей и не хватает того, чтобы кто-то о тебе волновался и заботился, — признает Татьяна. — А бойфрендов из Западной Европы я, можно сказать, и не рассматривала, поскольку большинство европейцев приезжает сюда делать карьеру, активно зарабатывать — им не до романтических отношений. А я скорее традиционный человек, принцип «easy come, easy go» мне не близок… И вообще, мне кажется, что в плане семейных ценностей сегодня белорусы ближе к китайцам, чем к Европе. Мы более консервативны».
За время, пока живет в Китае, Татьяна Бейдина успела поучаствовать даже в нескольких телевизионных шоу.
«Одно было аналогом «Давай поженимся», после был конкурс ораторского искусства на пекинском телевидении. Спустя еще пару лет я попала на телеконкурс китайского языка для иностранцев. Было очень интересно, теперь меня даже иногда узнают клиенты. Да и во время съемок встречаешься с очень интересными людьми, с которыми, может, никогда бы не познакомился при других обстоятельствах. Например, во время съемок на телеконкурсе в 2014 году я жила в одной комнате с девушкой, впоследствии ставшей «Мисс Макао», — говорит Татьяна.
«Мы были под британцами, а вы колхозники с материка»
«Гонконг длительное время оставался британской колонией и это наложило отпечаток на местных жителей и жизнь здесь. Гонконг привык к культурному плюрализму: здесь много людей разных культур и национальностей, они привыкли на равных общаться, на равных взаимодействовать. В материковом Китае такого нет, там чувствуется, что главные — китайцы.
И гонконгцы подчеркивают свое отличие от материкового Китая. Считают себя выше китайцев: «Мы были под британцами, это культурные и образованные белые люди! А вы, мол, сраные колхозники с материка, приезжаете к нам в Гонконг и не умеете себя вести!»
Этот внутренний бытовой расизм присутствует, и временами, проявляется очень сильно. От идет от того, что гонконгцы — коренные горожане, жители мегаполиса, а в население Китая преимущественно проживало в деревнях и поселках. Правда, сегодня Китай развивается безумными темпами и любой китайский город развит так, что ничем не уступает Гонконгу, — рассказывает Татьяна. — К тому же, многие гонконгцы считают, что разговаривают по-английски, как англичане, мол, потому что были под британцами. Правда, это совсем не так.
Кстати, с английским языком связан еще один момент: и гонконгцы, и изучающие английский язык китайцы очень любят брать себе английские имена. Причем, это не только обычные имена типа Джон или Уильям, а иногда даже просто слова вроде Рок (скала), или Строуберри (клубника)».
«Я видела толпу своими глазами»
Весной в Гонконге начались массовые волнения. Поводом стало убийство на Тайване: молодой человек, уроженец Гонконга, находясь на отдыхе, убил свою беременную подругу. Договора об экстрадиции с Китаем нет (Китай не признает суверенитет Тайваня), поэтому парень вернулся в Гонконг, откуда, кстати его тоже не могли выдать Китаю в силу особого правового статуса Гонконга. Тогда китайские власти инициировали принятие нового закона об экстрадиции, чтобы преступников могли передавать из Гонконга в материковый Китай.
Это вызвало обеспокоенность, а впоследствии и возмущения жителей Гонконга, так как они считают, что китайская юридическая система непрозрачна и там широко применяется смертная казнь.
В результате, в июне сотни тысяч человек вышли на улицы Гонконга, чтобы выразить свое недовольство новым законом.
«Сначала все было очень мирно. Демонстрации были массовыми, но цивилизованными. Перекрывались главные улицы, по ним двигались люди. На митинги выходили люди всех возрастов, нередко с детьми.
Я жила на 17 этаже здания на Хеннесси роуд. Толпа как раз двигалась по моей улице. Я слышала, как протестующие скандируют лозунги, видела толпу своими глазами.
Фото coloursinmylife / Shutterstock.com
По выходным дням люди собирались, проходили по улицам, после чего расходились. Вели себя нормально. И поначалу эти протесты имели очень широкую поддержку жителей Гонконга, — рассказывает Татьяна. — Правда, из моих знакомых в протестах никто не участвовал. Большинство моих коллег — китайцы, приехавшие с материка. И они смотрели на протесты с легким недоумением, мол, ну когда вы, наконец, перестанете выпендриваться? Коллеги-гонконгцы пристально следили за новостями, но на улицу не выходили.
Я знаю, что есть еще одна проблема, которая волнует и протестующих, и тех, кто их не поддерживает. Сейчас продолжается переходный период, начавшийся после передачи Гонконга Китаю. Этот период завершится в 2047 году. На время переходного периода планировалось поступательное сближение Гонконга с Китаем. Но вот, один шаг к сближению привел к тому, что мы видим сегодня в новостях. И люди задаются вопросом, а что же тогда будет происходить в 2047? Взрыв сопротивления?»
Со временем характер протестов и отношение к ним стали меняться, говорит Татьяна.
«После того как молодежь ворвалась в парламент, общество начало возмущаться, мол, они же дети, а их избивает и жестко задерживает полиция. И постепенно сформировалось пять требований к Китаю: отменить закон об экстрадиции; перестать называть участников протестов бунтовщиками; отпустить задержанных протестующих; судить полицейских, которые применяли силу и слезоточивый газ. Главное требование было пятое: чтобы главу Гонконга не назначал Китай, а его голосованием избирало население, — объясняет Бейдина. — Осенью принятие закона об экстрадиции приостановили. И на выходных после этого снова прошла акция, но людей на ней было раза в три-четыре меньше. Протесты продолжались, но главными их участниками стала молодежь, нередко радикально настроенная, которая категорически требовала выполнения названных выше пяти требований.
Молодежь продолжала столкновения с полицией. Насильственные действия, коктейли Молотова — все это постепенно переросло в радикальное движение. И протестующим стали возмущаться даже те, кто первоначально сам выходил на улицы или поддерживал протесты. Настроения в обществе изменились.
Одна из минувших недель была очень жаркой: протестующие захватили университет, разгромили несколько станций метро. Городу нанесен ущерб: разбитые светофоры, разрушенные станции метро, разломанные банкоматы, автоматы для продажи билетов…
Фото Rumbo a lo desconocido / Shutterstock.com
После столкновений не действовало метро, люди не могли попасть на работу.
Да, было применение силы со стороны полиции. Но я смотрела видео, как на полицейских лезут подростки с железными палками, монтировками, бьют полицейских молотками… Я бы пристрелила тех подростков, если честно. Общественность здесь возмущалась, мол, полицейский выстрелил в ребенка! Но если ребенок бьет человека монтировкой по голове, то я не считаю, что это ни в чем не повинное дитя.
Наконец, протестующие взяли манеру выковыривать камни с дорог и бросаться ими в полицию. Недавно таким образом убили прохожего, камень попал 70-летнему мужчине в голову.
Вообще же, с протестующими нельзя было разговаривать, это было просто-таки опасно. Можно было получить по голове просто за то, что сделал замечание или выразил им свое недовольство. Несколько недель назад мужчину прямо на улице подожгли. Причиной стали его слова. Мужчина сказал протестующим, что они в силу своего поведения не имеют права называться китайцами, а сам он гордится Китаем.
Банк Китая сейчас зашивает окна своих отделений фанерой: эти же «протестуны» воюют против Китая. У них есть даже любимая фраза «чи — наци», что значит «китайцы — нацисты». Но китайцы приезжали в Гонконг за покупками или на отдых, и я никогда не слышала ни от одного китайца, чтобы он как-то оскорбительно или унизительно отозвался о гонконгцах. Я никогда такого не слышала даже во время жизни на материке. В то время как для гонконгца это стандартная ситуация —пожаловаться, мол, «быдло китайское приезжает и засирает наш город».
Но я видела кадры из захваченного протестующими университета. Он был весь разгромлен. Люди… Они обезьяны, одним словом», — говорит Татьяна.
Однако, отмечает Татьяна Бейдина, протесты принесли свои плоды: недавно в Гонконге прошли местные выборы и в большинстве округов победили демократы, то есть оппозиционеры, которые поддерживают протестующих.
«Я думаю, теперь протесты поутихнут, конфликт перетечет в политическую плоскость.
Даже сейчас большая часть волнений происходит в соцсетях. Я изучаю кантонский диалект и подписалась в соцсетях на группы и паблики на кантонском. Молодежь лет двадцати, которая выросла в идеальных условиях, пишет, мол, какая злая полиция, пишет, что на их поступки протестующих вынудила власть… Но я понимаю, что власти вынудили выйти на улицы и выразить недовольство, как это было летом. А когда человек ломает банкомат, потому что, Китай — его враг, то мне не кажется, что государство вынудило его это сделать.
А под новостями о том, что из-за протестов в Гонконг не доехало несколько миллионов туристов, появляется масса радостных комментариев. Мол, слава богу колхозники не приехали… Но подумали бы, сколько людей живет за счет туристов! Живет за деньги этих «колхозников»! Чему здесь радоваться?» — констатирует Татьяна Бейдина.
«Но несмотря на происходящее, уезжать из Гонконга я не планирую, — сказала Татьяна в заключение. — Я переехала в тихий спальный район на конечной станции. Мне нравится Гонконг, особенно климат. Кстати, когда я говорю об этом никто не верит, все считают, что я поехала шиковать. Но мне просто нравится море, горы… Здесь красиво».
