«В 1989-м нам платили огромные деньги». Интервью с белорусским яхтсменом
Александру Фальчевскому 62 года. Он по-прежнему с легкостью может подтянуться 25 раз и отжаться раз пятьдесят. «Это все морская закалка. Если ты физически слаб, о море нечего даже и думать, ведь там испытания на прочность приходится проходить каждый день, невзирая на погоду, состояние здоровья и настроение», — рассказывает Александр Фальчевский.
Как же так получилось, что Александр Фальчевский из Беларуси, и моря никогда не видевший, вошел в состав сборной Советского Союза по парусному спорту?
Александр Фальчевский родился в Николаевской области в Украине, но семья переехала в Беларусь. Александр признается, что он себя считает белорусом и «страшным патриотом». Может, поэтому он так и не соблазнился Лазурным Берегом, где во время регат не раз останавливалась команда Александра.
«Я окончил академию физвоспитания, занимался вольной борьбой. И как-то раз разговорился со своим другом Славой Варначкиным. Он мариман настоящий, бредил морем с детства. И вот Славик говорит, что им в команду нужен человек. Говорил, что ничего мне даже не придется делать. Так, по мелочи — подай-поднеси. Шел 1989 год. Команда готовилась к регате на Кубок США, которая должна была состояться в 1992 году», — рассказывает Александром Фальчевский.
Подготовка к регате началась за четыре года, поскольку необходимым условием участия была яхта, которая должна быть построена именно для этого старта.
«Мы поехали в Эстонию строить яхту и тренироваться. Тогда я понял, что это спорт большой политики и огроменных денег. Нашу команду лично курировал министр юстиции СССР. Титульным спонсором команды был «Аэрофлот». Я тогда не понимал, дают ли они деньги на яхту, но для нас, участников регаты, перелеты были абсолютно бесплатными повсюду, куда летал «Аэрофлот». Как только я вошел в команду, забыл, что значит экономить. Всё для нас было по высшему разряду: от питания до экипировки.
Зарплату нам привозили в море. Бывало так, что привезут деньги, а у нас всё мокрое. Не было сухой одежды! Ни одной вещи сухой на борту не было. Так и говорили: ну куда мы денем эти деньги, они же промокнут, везите обратно.
Вернемся на сушу — там получим. А потом даже было такое, что забывал деньги забрать. Недавно разбирал вещи, нашел расписку, что мне остались должны 5000 долларов. Да, теперь могу сказать, что денег я хапанул полной мордой, как бегемот. Жаль, что все это быстро закончилось», — вспоминает Александр Фальчевский.
А быстро закончилась, объясняет Александр, потому что парусный спорт — очень дорогой. И когда в России в 1998 году случился экономический кризис, оказалось, что больше никто не хочет вкладывать в него сумасшедшие деньги.
Первая регата, в которой принял участие Александр Фальчевский, была на Кубок США.
«Яхта была большая, экипаж — 24 человека. Назвали яхту тогда очень по-советски — «Red Star». Участие в регате стоило тогда 200 тыс. долларов. Это очень большие деньги! Я даже боялся представить себе, какой же призовой фонд ожидал победителей. Помню, к этой регате очень серьезно подошла команда, кажется, Швеции. Они выставили несколько яхт, которые были оборудованы на высшем уровне. Но они заняли второе место, а их владелец застрелился, когда понял, что команда проиграла», — рассказывает Александр Фальчевский.
Впоследствии были и международные, и мировые состязания. Были и европейские, и американские, и кругосветного регаты.
Сказать, что жизнь яхтсмена — отдых и кайф, будет самой большой ложью.
«Было невыносимо тяжело. В шторм приходилось менять паруса, например. Знаете, что происходит в это время? Яхту бросает в разные стороны, тебе нужно на самом носу яхты отстегнуть одно крепление для паруса и пристегнуть другое. А условия такие, что ты физически это сделать не можешь. Соленая вода плещет тебе в лицо, попадает в рот, а тебе нужно это сделать, потому что от того, какой парус будет установлен, зависит работа остальной команды, зависит скорость яхты. И вот ты болтаешься на палубе, приблизишься на сантиметр, а тебя снова волна откидывает назад. Пока справишься с заданием, у тебя все руки разодраны до крови, ведь ты ими хватался за тросы, чтобы зацепиться, остаться там, где ты должен быть. А случалось, что-то пойдет не так на самом верху мачты. И ты вынужден лезть на самый верх.
Знаете, какая высота мачты была у нашей яхты? 36 метров. Это надо было лезть на высоту 10-этажного дома, чтобы сделать свою работу.
Смотришь оттуда вниз, а яхта кажется величиной со спичечный коробок. Я каждый раз, когда висел наверху, думал: «Всё! Сойду на сушу — и сразу в Минск, хватит с меня».
А было и такое. В регату с собой берут около десяти различных парусов. Они складываются с одного борта. Весит один парус около 50 кг. И вот когда шкипер дает команду поворачивать, дежурный экипаж должен быстренько перетащить эти паруса к другому борту. Яхта проходит небольшой участок пути и снова команда: «Переложить паруса!». За день, бывало, настолько натягаешься. А еще так было. Командует шкипер, а ты стоишь около этих парусов и думаешь: «А на х… это нужно. И без того финишируем. Чисто по-русски. При этом мы побеждали на престижных регатах», — вспоминает Александр.
Но, кроме нечеловеческих усилий, в море случались и встречи, которые стоили любых испытаний. Одна из таких встреч познакомила Александра Фальчевского с путешественником Федором Конюховым.
«В конце 90-х Федор Конюхов уже был довольно известным человеком. У него тогда был свой журнал. Он писал и продавал свои картины. Я помню, он тогда очень хотел на эти деньги построить церквушку у себя на родине. И я не знаю, но как-то он попал к нам на яхту. У нас был свой штаб, где менеджеры, журналисты занимались нашим пиаром. Где-то под Алжиром это было. А надо понимать, что там самый благоприятный климат. Тихо, ветра нет, можно полностью расслабиться. А ночью звезды так близко, что, кажется, в них можно тыкать пальцем. Вот в один из таких вечеров сидим мы с ним на палубе. А Конюхов говорит: «У меня так-то сегодня день рождения». А он окает, знаете. Мы говорим: «Федя, надо отметить». Принесли бутылку виски. А он: «Я так-то не пью совсем. Мне бы кашки рисовой. Я так-то поел бы». Приготовил ему я той каши. А я умею готовить. Каша получилась великолепная, с маслом. Конюхов очень светлый человек. Надо было видеть благодарность в его глазах. И вот несколько лет назад Конюхов приехал в Минск, открывал церковь в Лошице, мы с ним увиделись. Он первый меня заметил. Я пригласил его к себе домой, он обещал в следующий раз обязательно заехать, а мне подарил фотографию с автографом, в котором пожелал пройти мне свой личный мыс Горн», — рассказывает Александр Фальчевский.
Мыс Горн — это знаковая точка для всех моряков. Во время кругосветных регат моряки почти всегда огибают мыс Горн. Там почти круглый год идет дождь и дует сильный ветер. И обогнуть этот мыс — значит в определенной степени преодолеть себя.
Недавно Александр продал квартиру в Минске и купил дом неподалеку от Вилейского водохранилища. Работает спасателем на воде в детском центре «Надежда».
На вопрос, не скучает ли по морям-океанам, он отвечает:
«Я прошел свой мыс Горн. Теперь у меня «свое море». Я арендую озера, развожу рыбу, посадил помидоры, хожу на охоту. А, если разобраться, никогда я воды и не любил. Я землю люблю. Свою землю», — философски ответил Александр.
