Виктор Мартинович: Этап унизительных новостей
Виктор Мартинович размышляет на budzma.by о неприятных новостях, которых стало неожиданно много в последнее время.
Снос крестов в Куропатах, суд над блогером Петрухиным в Бресте, «сутки» Северинцу и Статкевичу, обыск в офисе «Белсата» — все эти события пришлись на последнюю неделю. Вы можете не понимать, что происходит, — так я объясню. Это всё уже было и — неизбежно — ещё будет. По крайней мере, на протяжении какого-то времени, до полноценного объявления избирательной кампании. После этого новости снова станут приемлемыми, власть будет пытаться понравиться если не вам, то хотя бы кому-то, часть сегодняшнего унижения забудется (потому что во всех обществах такого типа навязывается коллективный склероз), и так — еще на пять лет.
Бывают моменты, когда новости из Беларуси читаешь с гордостью.
Когда начинаешь радоваться за то, что страна меняется к лучшему, когда обещают реформы, намечается диалог если не с обществом, то с Западом, а дяденьки в кабинетах вроде бы слышат то, что думает и чего хочет остальная страна. Но потом подступают выборы, которые уже 9 лет здесь проводятся исключительно в режиме спецоперации.
Я помню времена, когда денег хватало на то, чтобы сделать перед кампанией подарки населению. Когда ощутимо (а не на 20—30 рублей) повышались зарплаты хотя бы тех бюджетников, от которых будет зависеть подсчет голосов и «красивое» голосование. Когда перед выборами с помпой открывали роскошные здания железнодорожных вокзалов, ледовых дворцов и школ с бассейнами. Вспомнить хотя бы Национальную библиотеку! Теперь же предвыборный «подарок» населению выглядит весьма двусмысленно: Верховный суд, в котором избирателей будут осуждать, осуждать и еще раз осуждать (посмотрите статистику по оправдательным приговорам).
Что с этим делать? Я помню, как на встрече Интеллектуального клуба один из гостей задал вопрос: мол, о каких «компромиссах» вы говорите, если всю жизнь можно прожить параллельно системе, организуя свои маленькие добрые дела? И действительно, работая в рекламном агентстве, можно усиленно закрывать глаза на происходящее, создавать вокруг себя заповедник нормальности.
Но потом ты открываешь новости и видишь это всё. Понимаете, компромисс — он уже вот здесь: читаешь, что творится в Куропатах или что сделали с «Белсатом», — и не делаешь ничего. В лучшем случае — если не сцикотна — пишешь статус в ФБ. И всё.
Потому что нормальной, не компромиссной, реакцией на унижение является личный поступок. Поступок, который зарекомендует тебя не ФБ-комментатором, пусть и не из самых сцикливых, а человеком дела. Точно об этом написал на днях Владимир Мацкевич, намекая, что Алексиевич должна не интервью Радио «Свабода» давать, а быть там, среди поваленных крестов. Но тех, кто был среди крестов, набралось всего полторы сотни. Не потому, что все здесь такие компромиссные. А потому, что выход на улицу — хотя бы на молебен, который состоялся в воскресенье — это почти гарантированное административное дело с помещением в СИЗО на 15 суток.
Людей, жаждущих свободы, всегда будет в миллион раз больше, чем людей, готовых ради этой свободы превратить свою жизнь в соревнование по выживанию в экстремальных условиях. Тем более что у государства — даже не такого серьёзного, как белорусское — всегда найдется до черта инструментов, чтобы непоправимо испортить твою жизнь.
А уж когда все телефоны прослушиваются, каждый шаг каждого гражданина записывается — это лишь вопрос вкуса, закрыть внезапного «героя» сразу на годы без предупреждения или сначала посадить на пару дней и провести с ним, уже напуганным, профилактическую беседу.
Есть те, кто, однажды столкнувшись с «этапом унизительных новостей», уходят в бессрочную информационную депривацию: они не листают ленты, они затыкают уши, чтобы не слышать об очередных арестах и обысках. В результате они превращаются в самбики но сару 三匹の猿 — трех японских обезьян, что закрывают лапами глаза, уши, рот. Но это не меняет действительность вокруг них и не делает их существование более безопасным.
Однажды я спросил буддистского монаха в древнем монастыре школы थेरवाद (это существенно), почему в мире существует зло. Монах рассмеялся и ответил, что это не то, чем надо интересоваться человеку. Тогда, подумав, я переформулировал: как поступать, сталкиваясь со злом? На этот вопрос у мудреца имелся ответ: «Зло становится злом только в своей соотнесенности с тобой. Если оно делает тебя злее или равнодушнее, если оно тебя пугает или вынуждает идти на подлость — оно работает. Сталкиваясь со злом, надо реагировать добром. Тогда зло не сработает».
Что это значит в нашей конкретной ситуации — пусть каждый читатель решит сам.
