Как в 1998 году новополоцкий правозащитник в знак протеста сжег себя заживо на ступеньках суда
Обычные судебные тяжбы за квадратные метры в белорусском провинции неожиданно закончились большой бедой. 8 июля 1998 новополоцкий юрист Алексей Филипченко вышел из здания местного суда и облил себя бензином. Затем чиркнул спичками - и начал гореть.
Алексей Филипченко
Обиженная пенсионерка
Началось все еще в 1992 году, когда попытки избавиться от бывшего мужа-алкоголика, привели к тому, что в комнату к новополоцкой пенсионерке Алевтине Вороновой заселили нового жителя — постороннего человека.
Подробнее историю борьбы женщины за свои квадратные метры описал Вячеслав Кришталев в новополоцкой газете «Химик».
Воронова всю жизнь работала на стройке, причем работала очень успешно. Заслуженным строителем она стала уже в 21 год. За заслуги в порядке льготной очереди в 1969 году ей выделили двухкомнатную квартиру.
Первый муж вскоре умер, оставив Алевтину Владимировну с маленькой дочкой. Затем женщина вышла замуж второй раз, но у нового мужа были проблемы с алкоголем, он поднимал руку на жену. Пара развелась, но мужчина не ушел так просто - он отсудил одну комнату в квартире и остался там жить и, соответственно, выпивать.
Когда Воронова устала от пьянства бывшего мужа и бесконечных скандалов, она обратилась в суд, чтобы мужчину выселили. Пока дело решалось, тот успел поменять свою комнату (хотя это и противоречило законодательству). В результате комната стала принадлежать другому человеку, который, правда, в ней не жил и даже не оплачивал коммунальные услуги.
Так продолжалось почти год. После через городской суд этого жителя выселили, и свободная комната вернулась в собственность Вороновой. Но ненадолго — коллегия по гражданским делам Витебского областного суда решила заселить последнего жителя назад.
Воронова вновь обратилась в суд и начала искать помощи. Она обращала внимание на многочисленные нестыковки в решениях суда, но безрезультатно. Тогда женщина пошла к местному юристу и правозащитнику Алексею Филипченко.
Следователь, юрисконсульт, голодающий
Родом Филипченко был с Дальнего Востока, из Благовещенска. Был женат, имел двух сыновей. Работал следователем по особо важным делам Амурской прокуратуры.
Биография почти стандартная: закончил юрфак Дальневосточного университета, затем — стажировка в прокуратуре. Правда, в университет поступил поздно, в 24 года, но по карьерной лестнице двигался быстро, хоть и не был в партии. В 27 лет Филипченко перевелся на заочное и работал следователем районной прокуратуры, через год он уже старший следователь прокуратуры области. Затем - «важняк», следователь по особо важным делам.
Филипченко участвовал в «Узбекском деле», которое также называли «Хлопковым делом» — в 1980-х в Узбекистане прошел целый ряд уголовных дел, связанных с коррупцией, приписками и экономическими преступлениями. Расследования шли вплоть до 1989 года, но на тот момент Филипченко уже был направлен в Беларусь.
В Беларуси он входил в состав союзной бригады, проверял факты запрещенных методов расследования, которые могли использовать милиционеры и следователи во время «дела Михасевича».
Геннадий Михасевич — серийный убийца, который задушил как минимум 36 женщин в Витебской области. На некоторых телах оставлял записки от вымышленной антикоммунистической организации «Патриоты Витебска», чтобы сбить следователей со следа, писал письма в газеты. Благодаря графологической экспертизе Михасевича и задержали в конце 1985 года.
Но во время поисков Михасевича за его преступления осудили 14 человек. Один даже был расстрелян. Вопросом, как так произошло, и занималась бригада, в которой работал Филипченко. Во время выяснения обстоятельств один из витебских следователей покончил с собой. Но остальные в результате понесли относительно легкие наказания: реальный срок — 4 года тюрьмы - получил только прокурор транспортной прокуратуры. Ряд сотрудников МВД уволили, наказали условными сроками, понижениями в званиях и исключениями из КПСС.
После окончания расследования Филипченко решил остаться в Новополоцке.
Кто-то из руководителей прокуратуры Витебской области пообещал взять опытного следователя на работу. Но с условием - мол, только если начальство на Дальнем Востоке оформит официальный перевод. Но в Благовещенске Филипченко отпускать не захотели, соответственно в белорусский прокуратуру на работу его уже не брали.
Он обиделся, но все равно вернулся в Новополоцк - теперь уже на вольные хлеба.
В Новополоцке Филипченко жил в комнате общежития №3 от «Нафтана», там же, где жил во время работы над расследованием. Жил один, очень скромно, как говорится, в спартанских условиях, не имел ни телевизора, ни даже холодильника. Не курил, не употреблял алкоголь.
С женой развелся. Правда, говорили, что развод был фиктивный, так как в начале 90-х продукты приобретались через талоны, а выдавались те талоны только по месту прописки. И, мол, развелся Филипченко, чтобы прописаться в Новополоцке. Неизвестно, насколько эта версия правдива, но женщина с детьми остались в Благовещенске.
Сам же Алексей занялся частной юридической практикой. Работать адвокатом ему не разрешили, поэтому Филипченко стал юридическим консультантом.
… Петр Галыня сейчас живет под Бешенковичами. Сейчас он пчеловод, а 20 лет назад был известным новополоцким активистом, председателем городской организации Объединенной гражданской партии. Галыня также был знаком с Филипченко.
«Алексей был моим доверенным лицом, когда я баллотировался в депутаты Верховного совета. Он увидел мои статьи в местной прессе, позвонил мне. Так и познакомились. Это был 1996 год.
Я его агитировал вступить в нашу партию. Но он не хотел, замыкался, рассчитывал только на себя. Был закрытым человеком, - вспоминает Галыня. -
В течение двух лет нашего знакомства Филипченко говорил, что пишет письма в газеты, показывал свои петиции на 16 листов. Нередко говорил - буду голодать, буду любыми путями отстаивать правду.
Я предложил ему баллотироваться в местные советы от нашей партии. Он попытался, но не прошел».
Кстати, угрозы начать голодовку не были пустыми словами. Однажды Филипченко действительно перестал есть в знак несогласия с решением суда.
Алексей Филипченко во время голодовки в 1996 году
В 1993 году к Филипченко пришел 18-летний парень, которого обвинили в изнасиловании. По мнению юриста, в деле были доказательства, которые могли бы подтвердить согласие потерпевшей женщины на интим. Но вдруг клиент юриста без объяснений отказался от его услуг. И в итоге получил 10 лет лишения свободы за изнасилование, а на Филипченко завели дело за заведомо ложный донос.
Дело на Филипченко закрыли уже в следующем году — не нашли состава преступления, но юристу этого было мало, он подал иск против управления юстиции Витебского облисполкома.
Филипченко доказывал, мол, то, что на него завели дело, повредило его чести и достоинству. Алексей хотел, чтобы перед ним извинились и компенсировали моральный ущерб. Продолжалось это полтора года - суд отказал Филипченко, он не сдавался, писал генеральному прокурору и даже Лукашенко. Но толку не было.
Тогда в апреле 1996 года Филипченко разослал ряд писем, предупредил всех, от коменданта общежития до представительства ООН, и начал голодовку. Без еды он держался почти 2 месяца, пил только чай и минеральную воду. И в результате … победил! Витебская областная прокуратура согласилась с его требованиями.
Смерть в трехлитровой банке
Вот к такому человеку и пришла Воронова, чтобы отстоять свои квадратные метры. Филипченко взялся за работу, но в начале июля 1998 г. суд решил заселить нового жильца силой.
Воронова и Филипченко закрылись в квартире и никого туда не пускали. Тогда их обвинили в неуважении к суду.
Кстати, Филипченко тогда в первый раз угрожал, что сожжет себя.
8 июля началось заседание. Юриста и пенсионерку судили за то самое сопротивление и неуважение к суду. Сначала, в 14.30, слушали показания Вороновой, Филипченко был следующим.
В зал суда вошел конвой - то есть, скорее всего, приговором был бы арест.
Но женщина от переживаний потеряла сознание непосредственно во время дачи показаний. Ее забрала скорая.
Тогда Алексей Филипченко, который все это видел, вышел из суда. Он достал из своей сумки трехлитровую банку с бензином, облил себя и поджег.
Позже врачи констатировали ожоги 80% тела.
Сначала Алексей Филипченко находился в состоянии шока. Но спустя некоторое время пришел в сознание. Врачи рассматривали вариант перевода его в Минск или Витебск, но до этого так и не дошло.
Доступ к пациенту был ограничен из-за его тяжелого состояния. Но местная пресса сообщала, что Филипченко проверяли психиатры и посещал следователь.
Ожоги 80% тела - диагноз смертельный. Трагический результат - дело времени. Алексей Филипченко прожил три недели. Юрист умер в своей палате 31 июля. Ему было 49 лет.
Алевтина Воронова в палате Филипченко
«Старший сын Евгений навестил умирающего отца и, не дождавшись его кончины, отбыл в Благовещенск: пришло время поступать в институт. Воронова, которая провела — как и другие сердобольные люди — несколько суток рядом с Алексеем, уехала в санаторий … Филипченко похоронили в Новополоцке», - писал «Витебский курьер».
Сумасшедший или праведник?
Хоронили Филипченко в Новополоцке, так как в семье не нашлось денег забрать тело в Благовещенск. На похороны тоже никто из родственников не приехал.
Организовывали прощание с юристом его знакомые и местные активисты.
Депутат Верховного Совета Валерий Щукин специально приехал на похороны из Минска. На похоронах он нес крест.
Щукин на похоронах
Поведение юриста выглядело немного странно. Ведь люди говорили, что он подумывал вернуться к семье.
«Филипченко, как говорят его немногочисленные знакомые, уже хотел уезжать на Дальний Восток, к семье. Но не мог оставить людей, с которыми согласился сотрудничать, будучи их доверенным лицом», - писал «Витебский курьер» после смерти юриста.
Но знакомые Филипченко говорили журналистам, что в дни перед самоубийством юрист был совершенно неуправляемым, отговорить его не смог бы уже никто.
«Человек пытался бороться, используя все пути. Самоубийство — способ продемонстрировать бездействие властей. Я не поддерживаю такой метод, да и не всегда он заканчивается победой. В случае Филипченко его смерть ничего не изменила», - говорит сегодня Валерий Щукин об этой истории.
Но пока Филипченко умирал в реанимации, Воронову пригласили в исполком и предложили ей решить вопрос по-другому. Оставить ту двухкомнатную и переехать в однокомнатную квартиру. Так, метров меньше, но ведь и никаких нежелательных соседей по квартире.
Согласилась женщина на то предложение, мы не знаем.
«Самосожжение Алексея Филипченко было как гром среди ясного неба. Но я считаю, что он сделал это не просто так. Это была месть председателю Новополоцкого суда Владимиру Атрашкевичу, - полагает сейчас Петр Галыня. —
А через пару лет после смерти Филипченко по телевидению сказали, что Атрашкевич то ли сам повесился в лесу, то ли его повесили [это было в декабре 2002 года - Ред.]
И я тогда подумал — ничего себе. Бог есть».
