Как сейчас живет милиционер, которого уволили и осудили за поддержку защитников Куропат?
В июле 2018 года прапорщик милиции Михаил Громыко успел и поучаствовать в акции протеста возле ресторана в Куропатах, и потерять работу, и посидеть на сутках. Подробности он рассказывал в большом интервью.
А теперь уже бывший милиционер Громыко рассказал, чем живет и зарабатывает сегодня, почему не может найти постоянную работу и как относится к заявлениям министра Шуневича.
«Наша Нива»: С момента вашего увольнения из милиции прошло полгода. Расскажите, где сейчас работаете?
Михаил Громыко: Не занимаюсь ничем. Работы не нашел пока. Ведь куда бы ни пошел, нужна характеристика. А кто же мне даст такую характеристику, которую надо… Меня же уволили по статье, точно не помню формулировку, но суть такая — получилось, что я не выполнял условия контракта. Потому что был обязан не поддерживать политические партии и движения и не высказываться в их поддержку. Я, кажется, и не высказывался, но… Ну написали, когда увольняли… Я прочитал, но, подумал, что все равно. Да и подписал.
Поэтому сейчас с работой трудновато. Но я пытаюсь свое хобби развивать, занимаюсь кожаными изделиями. Стал ремесленником.
Немного денег с этого имею. Но доход, конечно, нестабильный. Нет такого, как раньше, когда знал, что 20-го числа каждого месяца зарплата точно будет.
А теперь может немного сегодня появиться, а позднее — еще немного. Бывает и 500 рублей заработаешь, а бывает и 200.
«НН»: Выходит меньше, чем зарабатывали в милиции? (Громыко говорил, что в период работы на Окрестина получал 800—850 рублей в месяц. — Ред.)
МГ: Да, все-таки меньше.
«НН»: Жена не злится?
МГ: Основная «проблема» — так это жена! (Смеется.)
Она говорит: шел бы работать!.. Отвечаю, мол, деньги же приношу, чего тебе… А куда пойду? В охрану? Так там все бывшие милиционеры, в том числе и начальники. Увидят мою характеристику — и всё. Да и что я там заработаю, те же 500 рублей? Я и ремесленником их зарабатываю. Но жена говорит: так было бы там 500 и ремесленником еще 500…
«НН»: А не выговаривала, мол, напрасно вы раздавали интервью?
МГ: Ну было немного… Сначала негативно относилась, но потом посмотрела, что в комментах поддерживают меня, — и смягчилась.
Говорила, мол, почему до интервью ничего ей не сказал, не предупредил… Но если бы я жену предупредил, то и не было интервью никакого (смеется).
«НН»: У жены не было из-за вас проблем на работе?
МГ: Нет, все нормально, никаких проблем.
«НН»: У дочери в университете?
МГ: Тоже нет. Все как-то обошлось. Удовлетворились тем, что тогда мне устроили «показательное выступление» с судом, с отсидкой на сутках.
«НН»: Вы говорили, что ваш отец вас осудил.
МГ: Нет, так неправильно говорить. Отец мой смотрит российские каналы, «Россию-24». Насмотрится этих идиотов… А насчет моего поступка, то он, когда узнал, то сначала сказал: «Пусть ко мне после этого не приезжает!» Но это он так сказал, не разобравшись. Впоследствии узнал подробности, почитал интервью, то-сё… Нормально. Отец есть отец все же, нечужой человек.
«НН»: Встречаете сегодня бывших коллег из милиции?
МГ: Каждый день почти их вижу. У меня же «милицейский» дом.
«НН»: Высказывают что-нибудь?
МГ: Не особо. Сейчас уже все попритихло.
Но и раньше негатива я не видел. Большинство нейтрально относилось, просто ничего не говорили. Но и были те, кто выражал поддержку.
«НН»: После того случая бывали в Куропатах?
МГ: В Куропатах нет. Но ходил на шествие на Дзяды.
«НН»: И как вам?
МГ: Без привычки трудно столько пройти! (Смеется.)
Но правильная акция. Надо такое проводить, надо ходить. Это же уже традиция наша такая.
«НН»: После всех событий отношение ваше к милиции не изменилось?
МГ: Да нет, я же говорил, что каждый по отдельности милиционеры прекрасные люди. А когда дурак какой-нибудь приказ отдает, то и начинается… исполнительность у нас, у белорусов, же высокая.
Когда были Дзяды, на шествии купил себе маленький бело-красно-белый флажок, прикрепил к куртке и взял наклейку с Погоней, наклеил под ним на куртку, туда где сердце. Шел, патрульные стояли: лейтенант и прапорщик, молодые ребята. И лейтенант подошел ко мне, говорит, мол, флажок, спрячьте, пожалуйста. Вежливо говорил, нормально.
Я говорю: ребята, как это так!?
А лейтенант со мной говорил таким тоном, словно прощения просил. Говорит: приказывают, а я что сделаю?
Я сначала хотел поспорить, а потом думаю — ой, чего я буду… Положил флажок в карман. А наклейка на куртке осталась. И прапорщик говорит — это тоже снимите! Я ему ответил — куда, это же наш государственный герб! И герб Витебска! И пошел себе от них. (Смеется.)
«НН»: За новостями из МВД следите? Недавно Шуневич вновь отличился заявлениями о «дырявых».
МГ: Ай, эта советское наследие… Есть такое выражение: «В России пид***ы, а в Европе — геи» (смеется).
Конечно, так говорить не стоило, он же министр. При такой должности нужно быть поинтеллигентнее… Ведь что же ты говоришь, что это за «понятия» такие? Как будто из зоны вышел. Неправильно это.
