Облом ON. Дебют молодого режиссёра на сцене Национального театра имени Максима Горького
Дебюты молодых режиссёров на большой сцене Национального театра большая редкость. Поэтому обойти вниманием премьеру «Облом OFF» было бы неправильно. Художественным руководителем постановки указан Борис Луценко, тем не менее мы в праве исходит из того, что это дебют молодого режиссёра Марии Матох.
Хотелось бы в начале одобрить выбор материала. Пьеса Михаила Угарова стала культовой прежде всего, благодаря его собственной постановке в московском Центре драматургии и режиссуры. Спектакль этот, кстати, показывали в Минске в рамках фестиваля «Открытый формат». Это пьеса сильно связана с молодым и революционным искусством.
На удивление, в пьесе отсутствуют привычные признаки новой драмы: чернухи, матерщины (хотя матерное слово там есть, в спектакль оно не вошло), болезненной социальной направленности. Потому что на самом деле признаки эти являются всего лишь стереотипами, которые отводят внимание от главного в новой драме, а именно поиска нового героя.
Обломов в начале 2000-х должен был как раз стать таким героем, так как отрицал ценности практической деловитости, и противопоставлял ей своё мальчишеское любопытство и непосредственность. Именно таким Обломова, совсем не похожего на иллюстрацию из школьной хрестоматии, сыграл артист Владимир Скворцов и вдруг это стало настоящим открытием. Инфантильность, которая стала настоящей темой для искусства 2000-х, здесь трактовалось нее что-то, что противостоит преступной серьезности, там не знаю, новых русских бизнесменов.
Фото www.rustheatre.by.
Сергей Савенко на сцене Национального театра имени М.Горького играет Обломова как раз традиционно, познавательно. Особенно в начале он вялый, кроткий, сутулый, закутанный в какое-то одеяло, которое называют халатом и шлафрок. На фоне декорации Вениамина Маршака этот Обломов выглядит особенно маленьким, хотя это всего лишь две высокие загородки. Конфликт такого Обломова с современностью не ощущается, многочисленные факты стремительной индустриальной эпохи 19 века (до Европы можно доехать за 4 дня! До Америки за 3 недели!), которые драматург любовно подбирал, чтобы расшевелить своего Обломова, вдруг зазвучали медленными историзмами. На Обломова давит окрестности, вдруг тема душевной болезни (доктора сыграл Олег Коц) начала звучать еще более остро. Всё замкнутое пространство, сквозь стены которого, как призраки, попадают другие персонажи, проявляется такой палатой душевной клиники. В сдержанно пафосным финале Обломов якобы оставляет свои мрачные стены …
И тут возникают вопросы драматургического материала, который пришлось адаптировать под авторский замысел, сокращать. Более подходило бы подготовить собственную полноценную инсценировку романа Гончарова.
И это по ощущению основной промах спектакля, который имеет весомые плюсы.
Фото www.rustheatre.by.
Наиболее убедительными по-актерски сценами спектакля оказались диалоги Обломова и Ольги Ильинской (в исполнении Анастасии Шпаковской). Сильная, чувственная героиня с достоинством несет идеи действующей красоты, но это контрастирует с простой хореографической партитурой Виталины Бидюк, которая вынуждает Шпаковскую двигаться углами. Сцена с выполнением Ильинской арии Casta Diva (одной из самых сложных в мировом оперном репертуаре) решена как раз пластическим этюдам. Но именно в контактах с Обломова Шпаковская находит для своей героини точные и трогательные интонации. Именно на них Обломов Сергея Савенкова откликается, и получаются действительно интересные и трогательные сцены. Проблема спектакля в том, что их немного.
Фота www.rustheatre.by.
В основном персонажи переговариваются не напрямую между собой, а через публику, так сказать апарт. Это еще больше подчеркивает одиночество героев и невозможность договориться между собой, но при этом они много делают немотивированных движений, переходов, много работы с объектами. В сцене прощального письма Обломова к Ильинской артисты бегают по сцене и хватают листы бумаг. Это должно проявлять эмоциональную напряженность эпизода, но мысль, что артисты могли бы справиться и без таких хаотических мизансцен, останется только гипотезой.
Это типично для режиссёров-дебютантов, которые используют на сцене все приемы, которыми обладают, быстро и сразу. И честно говоря, сверхвысокий темп (а спектакль идет чистые два часа с антрактом) изменения красивых картин не идет спектаклю на пользу. Иногда есть ощущение суеты. Со сцены говорят о цельности Обломова, но спектакль такого ощущения не покидает.
