Виктор Мартинович: Главный вопрос о расстрелянных поэтах
Звучит он так: почему бы государству на данном этапе, в 2018-м, спустя 81 год, не отмежеваться категорически от преступлений НКВД? К чему это двоедушие? К чему бесконечная игра в «признаём — не признаём»? В чем ее глобальный смысл?
Фото Воли Офицеровой.
С 1991 года на карте мира существует независимая Республика Беларусь, которая не несет непосредственной ответственности за преступления, совершенные в 1937-м. Государство может становиться на позицию тех, кто расстреливал, перенимать их логику и их ложь только в том случае, если ему по каким-то скрытым причин самому хочется за них заступаться.
Но от государства этого не ждут. Никто не ждет. Население не ждет, поскольку населению всегда гораздо важнее зарплата. К тому же немало тех, чьи прадеды были посечены пулями, так чего бы им сочувствовать палачам? Европа не ждет, потому что ей, Европе, было бы проще разговаривать с элитами, которые разобрались в себе и своей истории. И даже Россия не «заказывает» такого заступничества, поскольку Россия выстроила свою «новую советскость», отказавшись от всех пороков «старой советскости». Логика такая: советские НКВД и КГБ были плохими, мы это признаем, но мы — не НКВД и КГБ. И наш новый «Советский Союз», с его ФСБ и ГРУ, будет белым и пушистым. Да, мы снова вступаем в гонку вооружений и на весь мир заявляем, что «готовимся к войне», но мы это делаем с чистого листа и от всего сердца. Потому что на свежую голову решили, что это единственно возможное для нас направление мышления. Не можем мы без «Чепиги» с «Бошировым»! Но никому там не приходит в голову ляпнуть с экрана телевизора, что «ГУЛАГ создали фашисты». И я даже не знаю, что бы сделали с тем, кто сказал бы, что «в ГУЛАГе сгинули те, кого, может, и надо было убить».
Белорусскому государству эта простая вещь — отмежеваться от НКВД — почему-то катастрофически не дается. Беларусь не просто празднует столетие комсомола — она делает вид, будто это она, Беларусь, тот комсомол основала.
Независимости — 27 лет, комсомолу — 100, и ничего! У всех все срастается. Но в этом есть нечто большее, чем попытка выглядеть более древними, более обремененными традициями и иногда — бо́льшими, чем мы есть на самом деле. Ведь если бы дело было только в погоне за искусственно придуманным, писали бы на плакатах: «Белорусской милиции 630 лет», а не «Белорусской милиции 100 лет». Князя Ягайло, «посполитое ру́шение» и т. д. — оснований связывать с современностью не меньше, чем отождествлять себя с советским НКВД. Но именно с НКВД, комсомолом, а не с ВКЛ или Ягайло они себя ассоциируют.
И да, понятно, что СССР — их родимый, а ВКЛ или Речь Посполитая — нет. Но даже повторную колонизацию советской истории можно было бы осуществить без втягивания в свое будущее кровавых проклятий черных ночей 1937 года.
Почему же так держатся за 1937-й? Не потому ли, что у каждого из местных сторонников «красненького» в форумных баталиях то и дело обязательно всплывает наган? В Германии говорят, что в любой перебранке, которая тянется дольше 15 минут, обязательно кто-нибудь да вспомнит Гитлера, чтобы оскорбить собеседника. В Беларуси же спор о советском прошлом неминуемо по достижении определенной громкости визга завершается аргументом о том, что мы, мол, вас, сссук, еще вывезем в лес. Еще поставим на край ямы. Еще стрельнем вам в затылок. Что ж ты за красный, если не мечтаешь стать комиссаром? Что ж ты за комиссар, если хотя бы раз не представлял себя на холодном ветру в кожанке до пят, с чапаевской саблей и с пистолетом, из которого чпокаешь врагов народа?
Сегодняшним комсомольцам совсем не проще признать, что в Куропатах лежат жертвы НКВД, чем было это сделать комсомольцам советским. Ну действительно: странно было бы ожидать, что верные ленинцы согласятся с тем, что другие верные ленинцы утопили страну в крови.
Но я пропустил момент, когда эти «верные ленинцы» вдруг стали в Беларуси главной инстанцией, отвечающей за среднее и высшее образование. Просматривал фотки «праздничных мероприятий к 100-летию комсомола» из твиттера и инстаграма и не мог понять: Хэллоуин? Косплей? Откуда они взяли этих марьяивановн из моего детства?
И как эти Марьи Ивановны преподают белорусскую литературу? Белорусскую историю? Что говорят они обо всем белорусском?
«Ребята, сегодня мы будем проходить творчество великого белорусского советского поэта Цишки Гартного, именем которого названа улица Жилуновича, на которой стоит Администрация Заводского района столицы, в котором находится наша школа. Цишка Гартны работал редактором газеты «Савецкая Беларусь», которая выходит и сегодня. Написал первый белорусский роман «Соки целины». В ноябре 1936-го года… он был… арестован за связь с фашистскими и нацдэмовскими элементами… И за это его… совершенно справедливо, я считаю. В Могилевскую психиатрическую лечебницу. Где он… Так сказать… Ой… Что-то душно здесь… Ну, короче, вы сами понимаете. Завтра приходите на мероприятие к 100-летию образования Ленинского комсомола»
Столетие комсомола против Ночи расстрелянных поэтов. Всё, как было 81 год назад. Одни открывают шампанское, другие идут в темноту, в холод, под дождь. Везде эта борьба уже закончилась: на востоке от нас победил «новый комсомол», на юге, севере и западе — «Ночь расстрелянных поэтов». Мы же должны каждый год проходить через испытание. Мы же каждый год должны наблюдать, как комсомол взбирается на высокие трибуны, а расстрелянные поэты остаются где-то глубоко в народной памяти.
Представьте себе какую-нибудь удивительную мелодию, написанную столетия назад. Например, мадригал «Zefiro torna e'l bel tempo rimena» Клаудио Монтеверди. А теперь представьте, что человечество не изобрело способа записать это прекрасное многозвучие. Что нотной грамоты не существует в природе. И что, прозвучав один, два, десять раз — до тех пор пока не умрет последний человек, который помнил о ней, — эта мелодия исчезнет навсегда. Расстрелянная поэзия для меня — что-то вроде этого. Если вы не собираетесь в Куропаты в ночь с 29-го на 30-е — хотя бы откройте стихи Жилки или Дударя и почитайте. Потому что пока вы их читаете, они живы.
Государству же самое время убрать наган и кожанку куда-нибудь подальше.
