Парень из Малориты занимается вышивкой, преподает в местном ПТУ и живет полной жизнью на зависть столичным снобам
Антон Талашко расшевелил интернет-пространство еще в 2015 году. Парень из Малориты после учебы в Гомеле вернулся в родной город и начал выпускать модную одежда с национальным орнаментом под брендом «moj rodny kut». Главное отличие его одежды — вышивка вместо привычного принта. Брестский портал «Бинокль» побывал в гостях у мастера, чтобы поговорить о его родном городе и любимом деле.
Журналистов, прибывших на маршрутке, Антон встретил на лонгборде.
— Это все влияние моего товарища Валерия Моргунова — татуировщика. Год назад я попробовал скейт, понял, что мышцы уже не те, и поэтому купил себе лонг. Велосипед, конечно же, удобнее, но это не мой вид транспорта, — говорит Антон.
Творчество
Малорита — небольшой город. Пешком его можно пройти за полчаса. Именно отсюда Антон на 5 лет уехал в Гомель.
— Сразу после школы я не поступил и год работал вместе с отцом. Он занимается электрикой, поэтому я и планировал поступление на энергетический факультет. В Бресте такой специальности не было: выбор был между Гомелем и Минском. Выбрал первый вариант: я не очень люблю большие города. А в Гомеле, кстати, жила родная сестра мамы.
По сравнению с европейским Брестом Гомель показался Антону российским городом. Особенно его поразил район Cельмаш, где время как бы застыло еще в восьмидесятые. После учебы он был распределен в Гомельское проектное бюро, но дело, которым он начал заниматься на 5-м курсе, привело к перераспределению в Малориту. Так Антон стал преподавателем в местном лицее. На то время педагогическое образование для преподавания непрофильного предмета уже было не нужно. Молодой человек по сей день совмещает работу в лицее и творчество.
Сначала Антон шил на маминой машинке. Благодаря проекту «Содействие развитию на местном уровне в Республике Беларусь» удалось открыть мастерскую и приобрести новую вышивальную машинку.
— На мамином инструменте выпуск одной футболки занимал 3—5 часов. На новом — от 30 минут до полутора часов: зависит от сложности орнамента и количества цветов. Я по сей день делаю все сам, иногда помогает жена. Объемы невелики: например, в магазин «Князь Витовт» мы отдаем около 30 единиц одежды. Их спокойно можно сделать за неделю. Самый крупный заказ был как раз в рамках проекта: мы сделали 200 футболок.
Вместе с вышивкой к Антону пришла и национальная самоидентификация. В школе парень не любил белорусский язык и литературу. А с 2015 года стал разговаривать по-белорусски. Исключение — работа в лицее, где преподавание надо вести по-русски.
— Очень тяжело было начинать разговаривать по-белорусски. А теперь я прочитал «Голем» Майнрика и Кафку. Последнему белорусские слова добавляют еще больше печали и язык его замечательных произведений делается только богаче.
В Малорите хотя местные жители и разговаривают иначе, они спокойно реагируют на белорусский язык. А Антон может спокойно перейти и на русский язык, и на местный диалект.
Работа с орнаментами для Антона началась с малоритского костюма и местного центра народного творчества, где не только сохраняются оригинальные костюмы, но и ткутся новые. Орнаментальная география мастера расширяется. Только на фотоаппарате хранится около 500 фотографий из НАН и Ветковского музея. Зачастую люди сами пишут Антону с просьбой изготовить футболку с орнаментом того или иного региона. Он никому не отказывает.
— В основе нашей продукции — белорусский орнамент, но мы делаем его так, чтобы одежда выглядела современно. Наша цель — сделать одежду удобной, повседневной. Мы не станем выпускать костюмы, которые наденешь в лучшем случае раз в год.
По словам Антона производство вышиванок в Украине поставлено на гораздо более высоком уровне, чем в Беларуси.
— В Украине вы не найдете одинаковых вышиванок. В каждом магазине — разные. Их дизайнерские продукты выгодно отличаются от того, что есть у нас. В Беларуси мало кто делает национальную вышивку. Чтобы сделать это качественно — надо поискать. В промышленности этим никто не занимается. Сказали сделать орнамент — взяли из интернета и вышили. А то, что это орнамент не белорусский, — никого не волнует. Я сразу вижу, где национальная вышивка, а где, например, японская. Хоть даже она похожа на белорусскую.
Несмотря на то, что все национальное сейчас в тренде, Антон пока не думает расширять производство, как это делает symbal.by.
— У symbal.by очень хороший бизнес. Для популяризации Беларуси они за два года сделали больше, чем вся наша оппозиция за время своего существования. Мне, например, не очень нравится заниматься коммерческими вопросами. Я художник. Мне больше нравится дизайнерская вышивка. Коммерческим заказам надо отдавать все свое время, набирать людей. Если ты работаешь один, ты уверен в качестве. Знаешь, что сделано хорошо и на совесть. О промышленных объемах этого не скажешь. Каждый человек должен заниматься своим делом. Тем, что больше всего нравится.
И моя машинка не рассчитана на промышленные заказы. На первом месте для меня творчество. Если что-то делается ради денег, это всегда видно. Так происходит в музыке, кинематографе и одежде.
В качестве сырья бренд использует лен и хлопок. Были попытки сотрудничать со «Свитанком», но не вышло. Футболки компании одного и того же размера оказывались всегда разными. Поэтому выбрали «Fruit of the loom» — самый хороший текстиль для нанесения вышивки. Сейчас ведутся переговоры с брендом «Timex», который, кроме своей одежды, производит футболки на заказ.
Несмотря на то, что для Антона в приоритете дизайнерская вышивка, люди думают иначе. После открытия магазина «Князь Витовт» в Бресте бренд выпустил массу орнаментированных футболок. Затем определили самые популярные, и теперь поставляют только их. Бывает так, что человек приходит в магазин и ему нужен орнамент только определенного цвета.
— Люди любят классику. Когда я смотрел интервью с основателями «Юности», то они говорили, что магазины по сей день заказывают их первую коллекцию. Спрос на новые модели куда ниже. Новое всегда тяжело продвигать. Мы сделаем сайт, где можно будет увидеть все модели. Также одежду можно заказать прямо у меня — сделаю без вопросов.
Кроме одежды, Антон может поэкспериментировать и с другими видами ткани. Так, женщине из Малориты он вышивал ламбрикен. Предполагался заказ от пожарной службы на пошив шевронов, но до дела так и не дошло.
Город
— Малорита — город с небольшой численностью населения, — говорит Антон, когда мы выходим из мастерской. — В 8 часов утра он напоминает зону отчуждения. Молодежи осталось немного. С кем ни разговариваешь — все хотят уехать. Это ясно: в большом городе больше возможностей. Если бы я ничем не занимался, то, наверное, тоже уехал бы. Но у меня есть дело, которое приносит творческое и материальное удовлетворение, и необходимости эмигрировать нет. Ограничивать себя городом — неправильно. В первую очередь, важно то, что ты делаешь, а не где живешь.
Антон говорит, что значительная часть города ездит на работу в Брест. В Малорите работает консервный завод. А в Хотиславе находится кирпичное предприятие. Раньше там были хорошие зарплаты. Сейчас завод работает один день в неделю.
— Люди построили здесь квартиры, которые теперь сложно продать. Куда же уедешь? — рассказывает Антон, и мы с ним соглашаемся.
Долгое время Малорита была достаточно серым городом. Областные Дожинки в 2010 году несколько изменили ситуацию. Город стал цветным, в парке появился современный спортивный центр.
— В детстве я не был спокойным ребенком. Хулиганил, как и все. Я даже своим ученикам говорю, что моя нынешняя работа в лицее — дело кармы, — улыбается Антон, когда мы подходим к месту его работы. — Раньше в лицее обучалось 700 человек, сейчас — 270. Как правило, это молодежь из района и области. После выпуска из 120 человек работать в городе остается 15.
Кроме лицея, в Малорите есть музыкальная школа, где Александра, жена Антона, отрабатывает распределение. Она преподает фотографию и рисунок.
— Родители меня отдали в музыкальную школу по классу тромбона. Но в скором времени я был отчислен. К музыке вернулся в качестве бас-гитариста местной хэви-метал группы «Мистерия». Репетировали мы два раза в неделю в музыкальной школе. Были выступления в Барановичах. Нас даже по телевизору показывали. Потом пришел момент поступления. Я работал, учился, времени стало не хватать — и пришлось уйти из группы.
За разговором мы подходим к центру народного творчества. Именно отсюда Антон черпал свои первые орнаменты для вышивки. Это стало толчком для дела всей жизни. В первом зале можно увидеть оригинальные костюмы, которым 150—200 лет. Их собрали во время экспедиции по соседним деревням.
Кроме коллекционирования оригинальных костюмов, сотрудники активно занимаются ткачеством, сохраняя уникальную технологию. Костюмы побывали на выставках в России, Польше, Венгрии и даже Китае. Все желающие могут приобрести эту одежду. Большим спросом костюмы пользуются у жителей Польши и России. Белорусы проявляют меньшую активность.
— Когда я учился в школе, у нас была большая компания, — продолжает Антон. — Мы ездили в Брест почти на каждый концерт от «brestcity hardcore». Как и во всяком городе, здесь были гопники. Помню случай, когда малоритские пошли против учащихся «хабзы». На «стрелку» пришло около 300 человек. Милиция приехала, посмотрела и уехала: силы были неравными. Ранее о Малорите среди брестчан ходили слухи, что это бандитский город. Сейчас уже ничего такого нет.
По пути в парк Антон обращает внимание на зеленый деревянный дом. Здесь происходили одни из первых собраний БНФ. Самого Антона политика не интересовала. Но он замечает, что в стране достаточно много проблем, которые не решаются и выглядят абсурдно.
— Общаясь с людьми, я заметил, что господствующая идеология не нравится никому. Даже тем, кто работает в государственных учреждениях. Идеологическая машина вырабатывалась годами, никто не хочет шевелиться. Бюрократия и враждебность ко всему новому — главная проблема. Например, недавно детишек из гимназии хотели отправить в Польшу на какое-то мероприятие. Исполком сразу эту идею воспринял в штыки.
С культурой также ситуация не лучше: в истории хватает белых пятен, и мы многого не знаем. В то же время я вижу, что молодежь у нас прогрессивная, европейская, и это вселяет надежду, что Беларусь все-таки станет европейской страной. Медленно, но мы движемся в правильном направлении.
В доказательство своих слов Антон рассказывает об однокласснике, который открыл здесь школу бокса для детей. Все строилось на энтузиазме, он горел делом. Но равнодушие со стороны местных властей привело к тому, что парень уехал в Москву зарабатывать деньги.
— В Малорите осталось у меня лишь трое друзей, остальные поуезжали. И сегодня мой лучший друг — жена. С ней мы познакомились на мастер-классе в Польше. Когда поехали во второй раз — были уже обручены. На неделе мы работаем, в субботу фотографируем. В Малорите, кстати, очень хорошо снимать звезды: в полночь в городе повсеместно выключают свет.
Мы направляемся в сторону железнодорожного вокзала и просим Антона «объяснить» его татуировки.
— Татуировки мне всегда нравились. Первую я сделал сразу после университета. Реакция у родных была разной. Отец очень сложно это перенес. Муж сестры моего деда сказал: «Ну ты Антон и бахнул, будто какой-то протез». У бабушки тоже была интересная реакция: «У твоего деда был на боку нож, но татуировок не было». Теперь темп их нанесения несколько приостановился: жене это не очень нравится, но планы на новое тату есть.
Блиц
Последний понравившийся фильм — «Stronger» с Джейком Джилленхолом в главной роли.
Лучшие белорусскоязычные группы — Relikt, Zolki Band и Zero 85. Последние из Белостока, но все их творчество на белорусском языке.
Из белорусских городов выделяет Гродно. Он отличается от остальных.
Малая родина — место, где родился и вырос. Вижу проблему, что люди стесняются своего места рождения. Одна половина Малориты говорит, что она из Бреста, другая половина — из Минска. Мне кажется, это отражает низкий культурный уровень нации.
