Найти
02.04.2018 / 13:3318РусŁacБел

Почему БНР так называлась

Пишет историк Антон Левицкий.

Грамота Свободы. Как быть с БНР?

«We hold these Truths to be self-evident, that all Men are created equal, that they are endowed by their Creator with certain unalienable Rights, that among these are Life, Liberty, and the pursuit of Happiness», — так звучит одна из первых фраз Декларации независимости США.

Идейные истоки американской декларации хорошо известны. Между тем, известно совсем не много, на какие же идеологические и каким языком написанные примеры ориентировались авторы третьей Уставной грамоты БНР. Этот вопрос практически не исследуется в Беларуси. Удивляться не приходится: за постсоветские десятилетия в Беларуси защищены всего две диссертации по БНР.

На примере последней текстовой продукции прекрасно видно, что состояние этих исследований довольно жалкое. Книжечка Института истории «перевела» историю БНР на язык идеологии белорусского государства. Дискуссии на Белсате и на ОНТ одинаково далеки от исторической науки как таковой. Даже доброжелательная формула историка Рудлинга, который назвал БНР мощной фикцией, белорусским исследователям не известна да, пожалуй, не интересна. Они страстно спорят по вопросам, которые были сформулированы еще в те брежневские времена, когда историки из БССР вступили в дискуссию с эмигрантами. Была ли БНР государством? Управляли ли ею немцы? Этакое просветительство уровня «Б».

На этом фоне архивный роман Шупы выглядит действительно неожиданной новацией. По нему, по крайней мере, можно изучать историю повседневности.

Новые перспективы могут открыться только в том случае, если «сымон-музыканство» белорусских историков закончится. Как Максим Танк в БССР изо дня в день читал западных поэтов и рассуждал о поэзии вообще, так и белорусские историки должны выработать привычку вести диалог с американскими или швейцарскими коллегами.

Как сложился политический словарь БНР

И в архивном романе Шупы, и в некоторых прежних публикациях (статья Валентина Мазеца в 9-м томе «Гістарычнага альманаха») обсуждается следующий эпизод из истории БНР. В мае 1918-го Комиссия по разработке государственных символов и исторических государственных терминов предложила полный пересмотр политического словаря БНР. Мол, страна должна была бы называться Речью Посполитой Белорусской, Рада — Соймом, председатель рады — маршалком, председатель правительства — канцлером.

Эти предложения, замечает Мазец, совпали с давними идеями Митрофана Довнар-Запольского (он высказал их в газете «Вольная Беларусь»). В конце концов они не не были приняты.

Но возникает вопрос: почему в феврале и марте, когда политическая система БНР формировалась, лексическим наследием ВКЛ так и не воспользовались?

Этот вопрос могли бы исследовать как раз таки белорусские историки. Он требует детального изучения соответствующего корпуса источников и применения продуктивных понятий. По крайней мере, таких, как «изобретение традиций» или «историческая политика». Богушевич, Каганец, «Круг народнай прасветы», БСГ и «Наша Ніва» — эти и другие игроки на поле молодого белорусского общества совместно формировали понятие о белорусском минувшем. Было ли ВКЛ белорусским государством? Ответ на этот вопрос неочевиден. 2-я Уставная грамота датировала закабаление белорусского народа 1560-ми годами. То есть, III Статут ВКЛ как бы попадает в период неволи.

Гипотеза в ходе этого исследования может быть следующей. Концепция исторического происхождения белорусской государственности к 1918 году не сформировалась окончательно. Трудов Довнар-Запольского и Ластовского не хватило для этого. Кроме того, в 1917 году возможные исторические инспирации уступили место культуре революционной демократии.

Это может быть другим направлением обсуждения данного вопроса. Белорусское ответвление революционной культуры развивалось в живом взаимодействии с российским, а с лета 1917-го — и с украинским. В июле 1917-го, когда возникла Центральная рада белорусских организаций, прозвучал осторожный голос против. Мол, чересчур отдает Украиной. Осенью наиболее решительные лидеры БСГ предлагали объявить белорусскую автономию «явочным» порядком. Очевидно, они имели в виду украинский опыт. Именно так действовала летом Центральная рада в Киеве — и достигла успеха.

В этой связи проясняется, почему 1-я Уставная грамота основала именно Народный секретариат, а 2-я — Народную республику. Секретариатом называлось до января 1918 года украинское правительство; Народная Республика как революционная форма политической самоорганизации вырабатывалась тоже в Киеве.

Здесь еще примечательно, что образ Речи Посполитой Белорусской возник после переворота в Киеве и ликвидации УНР, которая преобразовалась в исторически обоснованный гетманат — Украинское государство. Но это влияние не настолько очевидно, и данное предположение нуждается в проверке.

Концептуальная несамостоятельность отцов-основателей БНР

Историческая политика белорусского национализма и культура революционной демократии были непосредственными, практическими источниками вдохновения для отцов-основателей БНР. Но проекты государственности обычно не исчерпываются символическим содержанием. Они должны содержать организационные, практические принципы, которые в свою очередь связаны с абстрактными понятиями суверенитета и гражданства.

Рассмотреть один из сюжетов государственности можно как раз таки на примере Декларации независимости США. Она имеет развернутый текст, это именно сюжет, завершенное произведение. Перво-наперво объясняется, откуда исходит само право американцев на такую декларацию. Уточняется природа и происхождение правительства. Приведены мотивы ее провозглашения — это перечень обид на короля Георга III.

Затем американцы обращаются ко всему человечеству. Они ждут от него признания. Этот сюжет целиком обязан европейскому Просвещению. Можно сказать, что условные Джон Локк и Иммануил Кант писали это произведение совместно с его непосредственными авторами.

3-я Уставная грамота в этом смысле имеет иной характер. Она почти вся зависит от текущего политического момента. В ней нет связного или по крайней мере разветвленного сюжета. Главный предмет озабоченности в этом документе — Брестский мирный договор.

Язык Декларации независимости США вряд ли послужил примером для авторов этой Грамоты. Хоть белорусский исторический опыт на то время мог быть приспособлен к повествовательной структуре американского самоутверждения. Рада БНР могла сослаться на причиненные Москвой обиды. Начиная с ответа Временного правительства делегации БНК («Россия — не этнографический музей»), разгона Первого Всебелорусского съезда и заканчивая позорным бегством Мясникова 18 февраля 1918 года.

С другой стороны, следует задаться вопросом о том, как вырабатывались базовые принципы будущей политической самоорганизации белорусов. Результатом какой дискуссии они стали? Велась ли она в «Вольнай Беларусі»? «Гомане»? Возможно, на заседаниях виленского БНК? Минского? Или еще раньше — в «Нашай Ніве», «Беларусе», «Маладой Беларусі»?

Такая дискуссия в 1917 году могла опереться на богатый опыт идеологической работы и политической практики. Еще в самом начале 1900-х годов Карусь Каганец разработал концепцию белорусского государства. Он построил ее с точки зрения волости. В его видении Беларусь предстает как союз этаких самоуправляемых волостей. Краевой сойм Каганца интересовал меньше, чем вопрос о том, как крестьянину получить лес от той волости.

Это как раз таки круг явлений, который мог быть выражен словосочетанием «народная республика». А принципы суверенитета какие? То ли Беларусь — унитарное государство? То ли это конфедерация? То ли сильно децентрализованная политическая единица? Кажется, эти вопросы не сильно заботили белорусскую общественность в 1910-х, а название «народная республика» было заимствовано механически у более успешных южных соседей. Этот перенос вряд ли был вызван усилиями сознательного поиска.

Показателен в этой связи пример Янки Купалы (кстати, сейчас в купаловском музее проходит выставка, посвященная биографии поэта в период формирования белорусской государственности).

Еще в 1993-м, когда вышел сборник запрещенных при советской власти произведений Купалы «Жыве Беларусь», Вячеслав Рагойша попытался реконструировать концепцию белорусской государственности, которую разработал и защищал поэт. Впечатляет ее полная бессодержательность.

Купала лишь считал, что белорусское государство должно быть независимым, демократическим. В нем надлежало гарантировать права национальным меньшинствам и провести земельную реформу.

Здесь нужно иметь в виду, что те же концептуальные черты Купала озвучил в публицистике 1919 года — то есть, уже после того, как их попыталась реализовать БНР. Показательно, что, даже взявшись разобрать проблему национального гимна, поэт лишь констатировал его отсутствие и призвал белорусское общество найти подходящие текст и музыку.

Пожалуй, единичный оригинальный вклад Купалы, — понятие «самачыннасць» [от бел. чын — действие. — Прим. НН]. Отталкиваясь от этого концепта (если можно так выразиться), он приветствовал нарастающее участие молодежи в белорусском движении и деятельность Белорусской войсковой комиссии. Но развить эти рассеянные мысли в стройное видение политической организации Купала не смог.

Зачем еще историки

В США часто говорят о трех «грамотах»: «Charters of Freedom» — это Декларация, Конституция и Билль о правах.

Примечательно, что Довнар-Запольский, критикуя небелорусское происхождение политических понятий БНР, первым источником их заимствования называл американскую конституцию.

Откуда черпали свое вдохновение авторы Уставных грамот? Мы этого не знаем. Похоже, в первую очередь от Украины — можно добавить, к сожалению. Бедность кругозора, присущая белорусской культуре, могла проявиться уже тогда.

Или нет. Бедность кругозора — это вывод, который можно оспорить. Он должен быть оспорен, и должен быть подтвержден. Так происходит движение науки вперед — в дискуссии, которая мобилизует знания и сведения их источников.

Шарахание науки в сторону, чем в марте 2018-го по-декадентски занимается белорусская историография, вредно вот по какой причине. Чтобы Уставные грамоты были с нами «сёння як жывыя», должна проводиться большая работа. И конструктивистская, и описательная. Нельзя просто произвольно восхищаться мужеством отцов-основателей. Такое увлечение должно иметь основательно подкрепленный фундамент.

Грамоты белорусской свободы могут быть не хуже американских. Могут быть. Над этим надо, во что бы то ни стало надо работать. Без участия историков такая работа не осуществима. До тех пор пока пошлая наивность ток-шоу и библиотечных выставок не уравновесится эвристической смелостью научного исследования, эта работа вряд ли будет возможной.

То, что американская актриса Джулия Луис-Дрейфус сделала на спине татуировку преамбулы американской конституции, демонстрирует как раз таки результат такой работы в США. Ощущение чего-то своего, эмоциональное восприятие, осмысленная солидарность. Нация, одним словом.

Антон Левицкий

Хочешь поделиться важной информацией
анонимно и конфиденциально?

Клас
Панылы сорам
Ха-ха
Ого
Сумна
Абуральна
Чтобы оставить комментарий, пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего браузера
Чтобы воспользоваться календарем, пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего браузера