«Завербовать Климовича. Чтобы следить за ним — завербовать Грабинского. Чтобы следить за Грабинским — завербовать Сергиевича». Как НКВД хотел поставить западнобелорусскую интеллигенцию на колени
Но не смог.
Архив КГБ Беларуси пока держит под замком свои тайны. Но в открытых архивах наших соседей в Литве и Украине мы можем найти то, что нас, мягко говоря, неприятно удивит. Хочу процитировать четыре документа, которые, по-моему, обнажают правду о том, какими низкими и подлыми методами осуществлялась вербовка и как использовались завербованные агенты.
Во время работы в Особом архиве Литвы была найдена и расписка о сотрудничестве, а также план использования в качестве агента Адольфа Климовича — белорусского общественного деятеля, одного из лидеров «Белорусской христианской демократии», журналиста, издателя.
Адольф Климович.
Как следует из документов, Адольф был арестован, скорее всего, в Вильнюсе в 1940-м, в ходе массовой операции по задержанию бывших польских офицеров.
На допросе он чересчур откровенно рассказал о своей общественной деятельности во имя Беларуси, не подозревая, что по советским законам «наговорил» на серьезный приговор. Однако следователь решил, что посадить одного Климовича будет мало: гораздо престижнее и перспективнее в плане чинов и наград было бы выявить «подпольную националистическую организацию».
Было решено завербовать Климовича, а также еще нескольких деятелей белорусского национального движения: известного белорусского художника Пётру Сергиевича и директора белорусского исторического музея, председателя Белорусской христианской демократии и Белорусского национального комитета в Западной Беларуси Болеслава Грабинского.
Болеслав Грабинский.
Для каждого определен свой метод вербовки: Климовичу предложили освобождение из тюрьмы. Против Сергиевича решили использовать компромат — его внебрачную связь. Грабинского планировали «подловить» на интересе к белорусским памятникам культуры.
В документах, которые удалось найти, имеется только расписка Климовича: неизвестно, удалось ли НКГБ завербовать Грабинского и Сергиевича.
Зато известно, как повел себя после освобождения Климович.
Пётра Сергиевич.
Бывали случаи, когда люди, дав под давлением подписку о сотрудничестве с «органами», впоследствии раскрывались перед друзьями, всячески саботировали эту работу и не выполняли заданий. Так, например, поступал агент «Белорус» — ксендз Адам Станкевич.
Адольф Климович (стоит справа) и Адам Станкевич с униатскими священниками. Вильно, 1930-е.
Первый документ, который я предлагаю вниманию читателей — составленная в тюрьме автобиография Адольфа Климовича. Возможно, она даст историкам новые сведения.
(Стилистика и орфография оригинала сохранены.)
Копия
КРАТКАЯ АВТОБИОГРАФИЯ
Я, Адольф Юстинович КЛИМОВИЧ, родился 20/IV-1900 года, в семье крестьян Юстина и Петрунели КЛИМОВИЧЕЙ, в деревне Казановщина, Свенцянского уезда, Вил. губ.
Отец имел 5 десятин земли и кроме того занимался, как деревенский кузнец (без наемных сил). Отец умер, когда мне было 4 1/2 года. Воспитанием моим занималась мать, которая и дала мне возможность окончить Народное училище в ближайшем м-ке Клющанах, а затем высшее начальное училище (4 класса) в Свенцянах 1911-15. В это время я уже встретился с белорусской литературой и примкнул — если о 15-ти летнем юноше можно так сказать, к бел[орусскому] движению. В период немецкой оккупации, я уже работал в местном белор[усском] культ[урном] просветительном кружке (хор, театральный кружок), а вместе с тем и в только что начавших развиваться белорусских школах. В феврале 1918 г. я заболел тифом и когда вернулся из бараков, нашел хозяйство (мать была вместе со мной в тифозных бараках) до такой степени разоренным, что не видя возможности в современных военных условиях дальше вести хозяйство и с него проживать, обсеяв поле и обеспечить, таким образом на наиближайшее время кусок хлеба для матери, сам уехал в Ново-Вилейск, где начал работать, как регент местного костельного хора, а вместе с тем дальше продолжать свое общее образование.
Уже в июле 1919 г. я перебрался в Вильно, работая как корректор в Белорусском издательском О-ве и вместе с тем слушая лекции на Белор. учительских курсах.
Осенью 1919 г. я поступил в Белорусскую гимназию в Вильне, каковую окончил в 1921 г. И опять началась работа в белорусской начальной школе (в Вильне школа №2, на Радунской ул.). В Вил[енский] университет я был принят только как надзвычайный студент (как абсольвент белорусской гимназии и не принимал участия в польской армии). Это меня принудило просить Бел. школьную Раду определить меня на стипендию в одном из высших учебных заведений в Чехословакии. Но польские власти мне долго вовсе не давали разрешения на выезд, а в конце дали, но «без права возвращения». Я выехал в 1922 г., поступил сначала на филологический факультет Чешского университета в Праге, но потом перешел на агрономический факультет чешской политехники в той же Праге.
Агрономию окончил в 1928 г. и возобновил хлопотание значительно раньше — вернулся в Вильно в конце этого же 1928 г.
С 1928 по 1930 (25.11.1930 г.) был призван к отбыванию воинской повинности. Служил в Кракове в Ченстохове. И хотя офицерскую школу запаса окончил, произведен в офицера не был, получил звание капрала-подхорунжего, официально по причине здоровья, а фактически, как политически неблагонадежный.
В 1931 г. я поступил в организацию «Белорусская христианская демократия» БХД и на съезде партии этого же года был выбран председателем ЦК партии.
Одновременно (еще с 1927 г.) вел хозяйственный отдел в газете «Бел.Крыница», который в 1932 г. переорганизовал в особое издательство «Самопомоч».
Журнал этот я вел по 1938 г. В БХД был до времени переименования ее в БНА, т.е. до 1936 г. В БНА я был избран членом ЦК. Вместе с этим я был членом Белорусского нац[ионального] комитета в Вильне, в том числе с 1936 г. — председателем. Был также членом о-ва «Беларусский институт гаспадарки и культуры» / член правления /.
Вернувшись с ссылки в 1939 г. стал работать в «Бел.центре в Литве», где в последнее время был председателем. С осени 1939 г. и по 12.VII-1940 г. — редактировал и издавал бел. газету «Крыница».
Климович А.Ю.
Верно: Ст. Оперуполномоч.2 Отдела Вил.Гор.Упр.НКГБ
Лейтенант Госбезопасн. НИКУЛАЕНКОВ
Об методах и приемах тогдашних советских спецслужб может свидетельствовать следующий документ — План агентурно-оперативных мероприятий, этакий сценарий разработки виленских белорусских кругов с участием Климовича.
Cов. Секретно.
«Утверждаю»
Зам. Нач. Вил. Гор. Упр. НКВД ЛССР
Майор Госбезопасности
(Быков)
«_» ноября 1940
ПЛАН
Агентурно-оперативных мероприятий по аг[ентурному] делу «Хадеки»
По делу разрабатывается к/р националистическая организация под названием «Центр белорусской деятельности». Участники организации ставят перед собой задачу, чтобы при активной помощи вооруженных сил капиталистических государств, отторгнуть Белорусскую республику от СССР и создать независимое белорусское государство.
По агентурным данным, руководители «Центра» Адам Станкевич, Икено [Янка] Шутович, Юзек Найдюк и Козловщик Болеслав, установили связь с руководителями Берлино-Варшавской группы, через которых пытались начать переговоры с представителями германского правительства о возможностях получения вооруженной помощи для отторжения Белоруссии от СССР.
По тем же данным известно, что в «Центр белорусской деятельности», вошли все ранее существовавшие белорусские националистические организации и в частности сюда вошла самая влиятельная организация именовавшаяся «Христианская демократия».
Из наиболее активных членов «Центра белорусской деятельности», нам известны следующие лица: владелец книжного магазина белорусской книги — Станислав Станкевич, директор исторического белорусского музея — Болеслав Грабинский, его заместитель — Пётр Сергеевич, зав. отделом Советского искусства библиотеки Врублевских Пацюкевич [Пецюкевіч] Марьян, купец, бывш. депутат польского сейма — Фабликас [Фабіян] Еремич, журналисты — Антон Войцик и Фёдор Мартиновский.
Арестованный по этому делу один из руководителей «Центра» — КЛИМОВИЧ А.У., своими показаниями полностью подтвердил имеющиеся у нас агентурные данные и дал показания на остальных руководителей и весь актив «Центра белорусской деятельности».
В целях быстрейшего проникновения вглубь контрреволюционного националистического движения белорусского подполья и выявления каналов связей с Берлино-Варшавской группой, провести следующие мероприятия.
1. Провести комбинацию по приобретению агента внутренника. В этих целях завербовать и освободить из тюрьмы Климовича Адольфа Устиновича. Его появление на свободе не вызовет никакого подозрения у руководителей и актива «Центра», так как среди них распространено мнение, что Климович арестован как польский офицер. Это мнение соответствует действительности, ибо Климович был арестован в конце июля в период массовой операции по польскому офицерству.
При освобождении дать Климовичу задание сообщить своим коллегам, что следствие не касалось вопросов его националистической деятельности, а как бывш. офицера, без других вспомогательных криминалов обвинения, судить не могут, а поэтому и последовало освобождение.
2. В целях перепроверки работы Климовича, завербовать директора белорусского исторического музея Грабинского Болеслава, имеющего подход ко всем руководителям «Центра» и пользующегося у них доверием. Вербовка Грабинского необходима и на тот случай, если руководители «Центра» встретят Климовича с подозрением.
Вербовку Грабинского Болеслава провести на следующей комбинации: в связи с передачей Исторического белорусского музея институту Литуанистики у Грабинского и других членов организации «Центра белорусской деятельности» имеется мнение, что работники института Литуанистики пренебрежительно относятся к памятникам культуры белорусского музея, а следовательно белорусский исторический музей они могут погубить. На поставленный институтом перед нами вопрос о предоставлении им возможности принять ценности музея дан ответ, чтобы институт предоставил перечень памятников, которые они хотят взять из музея и выделили для принятия ответственных лиц, которые бы связались с директором музея и посоветовались с ним. Предложили представителю института связать нашего работника с Грабинским для переговоров по этому вопросу.
При встрече с Грабинским поговорить относительно перспектив работы музея, спросить его мнение по приказу Наркомпроса о передаче музея.
Учитывая его исключительный интерес к историческим памятникам культуры и мнение о передаче музея в ведение института Литуанистики, сделать ему предложение сотрудничать с нами и сообщать о состоянии музея и его работы под руководством института Литуанистики и после проверки на практической работе постепенно переключить на разработку членов «Центра белорусского движения».
Если в процессе разговора он произведет впечатление, что на вербовку под указанным предлогом не пойдет, то вербовку провести на комбинации по укрытию в его квартире скрывающегося от ареста человека.
3. Для разработки и освещения к/р деятельности рядовых членов «Центра бел. деятельности», завербовать в качестве осведомителя Сергеевича Петра, одновременно его использовать и по перепроверке работы Грабинского. Вербовку Сергеевича провести на комбинации по компрометации перед женой, от которой он скрывает связь с одной женщиной.
Ст. Оперуполномоченный 2 Отдела УГБ НКВД ЛССР
Лейтенант Госбезопасности (Никулаенков)
«_» ноября 1940 г.
У рапарце на імя намесніка начальніка НКГБ ЛССР Быкава апісваецца схема «легалізацыі» агента Клімовіча ў беларускім коле: якія маніпуляцыі трэба зрабіць, каб яго вызваленне не выклікала падазрэння ў сяброў.
В рапорте на имя заместителя начальника НКГБ ЛССР Быкова описана схема «легализации» агента Климовича в белорусском окружении: какие манипуляции следует предпринять, чтобы его освобождение не вызвало подозрения у друзей.
Сов. секретно
ЗАМ. НАЧ. ВИЛЕНСКОГО ГОР. УПРАВЛЕНИЯ НКГБ ЛССР
МАЙОРУ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
тов. БЫКОВУ
РАПОРТ
В июле месяце 1940 года, нами был арестован, как офицер б[ывшей]. польской армии, председатель ЦК националистической белорусской организации «Белорусский центр в Литве» — Климович Адольф Юстинович, 1900 г. рожд., белорусс.
Из показаний Климовича видно, что с 1929 г. по 1930 год служил в польской армии, окончил офицерскую школу в Кракове и получил звание капрала-подхорунжего запаса. Кроме этого в показаниях откровенно рассказал о своем участии в белорусском националистическом движении и признал себя виновным в том, что будучи руководителем «Белорусского национального комитета», председателем ЦК «Белорусского центра в Литве» и председателем ЦК националистической белорусской партии «Белорусская христианская демократия», объективно наносил исключительный вред рабочему революционному движению Западной Белоруссии. Однако, категорически отрицает сознательную свою деятельность, направленную против рабочего революционного движения и против Советской власти.
Следствием также не добыто материалов, изобличающих его в антисоветской деятельности и в деятельности против рабочего революционного движения.
Несмотря на то, имея наличие упомянутых выше фактов, его дело может пойти на Особое Совещание и он будет осужден. Представляется целесообразным использовать Климовича на агентурной работе. Эта целесообразность оправдывается тем, что Климович известен, как активный деятель белорусского националистического движения не только в Виленщине и Западной Белоруссии, но и в широких кругах капиталистических стран. Это обстоятельство дает большие перспективы и возможности по вскрытию вражеской деятельности белорусских националистов на территории Западной Белоруссии и на территории капиталистических государств.
Климович хорошо знаком со всеми деятелями белорусского националистического движения и пользуется у них хорошим авторитетом, как один из видных лидеров этого движения (см. список проходящих по его показаниям).
До середины 1940 г., т.е. до установления Советской власти в Литве, Климович переписывался со следующими лицами, проживающими за границей:
- ЗАХАРКО Василий — видный деятель белорусского националистического движения, участник конгресса 1917 г. в Минске, член (товарищ председателя) Рады, т.н. «Белорусской народной республики», руководитель белорусского движения в Чехословакии, проживает в Праге. Кроме этого, Климович переписывался с известными деятелями белорусского движения в Чехословакии — ЕРМАЧЕНКО Яном, РУСАК Василием, КЛАВСУШ Федором, ШАХ Александром, САКИ [Сак] Иосифом, САКИ [Сак] Александром и известным певцом ЗАБЕЙДА Михаилом. Проживают в Праге.
- АБРАМЧИК Николай — виднейший деятель белорусского националистического движения во Франции, организатор и руководитель белорусской организации «ХАВРУС», при которой существует троцкистская группа, проводящая активную а/с. работу, посылавшая в свое время инструкторов в различные страны для создания троцкистских групп из белорусов, проживает во Франции в Париже.
- ГОДЛЕВСКИЙ Викентий — ксендз, многолетней член «БХД», «БНА», «БНК-т», «Белорусского института хозяйства и культуры», б[ывший] директор Виленской белорусской гимназии. В 1939 и 1940 гг. создавший специальные группы из троцкистов белоруcсов, в которых проводил усиленную антисоветскую работу. В 1940 году, с установлением Советской власти в Литве бежал в Германию, проживает в Берлине и входит в Берлино-Варшавский белорусский центр, принимает активное участие в выпуске газеты троцкистско-фашистского содержания «РАНИЦА».
- ШКЕЛЕНОК Николай — известный публицист нац. белорусского движения, примыкал к фашистской группе «Белорусский фронт», сторонник национал-фашистских действий в движении, в 1940 году бежал в Германию, проживает в Берлине, входит в состав «Берлино-Варшавского белорусского центра».
- АКИНЧИЦ Фабиян — белорусский троцкист, организатор полонофильского фашистского течения в Белорусском движении, в 1940 году бежал в Германию, проживает под Варшавой, входит в Берлино-Варшавский Белорусский центр».
- ШКУТКО, проживает в Берлине, личный друг Климовича по Чехословацкому периоду, один из организаторов белорусского движения в Германии.
- МАСКАЛИК Михаил — проживает в Мюнхене, личный друг по Пражскому университету, активный участник белорусских организаций в Германии.
Кроме перечисленных лиц, на территории Германии и губернаторства, находится личные приятели Климовича, работавшие с ним много лет в «БХД», «БНА», «БНК» и непосредственные помощники в его издательской деятельности.
До дня своего ареста он переписывался с руководителями белорусских организаций, существующих в Америке: ТАРАСЕВИЧ Яном, проживающим в Соединенных Штатах, РЕШЕЦ Иосифом, прожив. в Соедин. Штатах и другими белоруссами, проживающими в Аргентине и Бразилии.
Имеет знакомых белоруссов, проживающих в Италии, Бельгии и Югославии. Перечисленные факты из деятельности Климовича говорят за целесообразность его вербовки и освобождения из-под стражи. Поэтому прошу Вашей санкции на вербовку Климовича А.Ю.
Появление его на свободе не вызовет особых подозрений, т.к. в большинстве своем видные деятели белорусского нац. движения считают, что он арестован, как польский офицер и уверены в его освобождении, ибо он не имел офицерского чина. Эти мнения имеют под собой почву, т.к. он был арестован тогда, когда проводили массовую операцию по польскому офицерству. Однако, нисшие чины из командного состава тогда не арестовывались.
В целях наилучшей зашифровки Климовича считаю необходимым проделать следующее:
1. Имея наличие нескольких заявлений жены Климовича, где она доказывает его невиновность перед Советской властью, вызвать ее для разговора по этим заявлениям. Естественно она будет интересоваться делом мужа, доказывать его невиновность и попросит совета. В очень осторожной форме рекомендовать ей подать заявление в Верховный Совет ЛССР и Прокурору Республики, к которому приложить несколько характеристик его сослуживцев и все это направить через нас.
2. Вызвать на допрос ряд лиц из числа крупных деятелей «БХД», «БНА» и «БНК» и допросить их об антисоветской деятельности Климовича А.Ю., можно не сомневаться, что эти деятели заинтересованы в освобождении и будут о нем говорить только с положительной стороны. В частности вызвать:
1/ ПЕЦЮКЕВИЧА Марьяна, работающего в Белорусском музее, проживающего в гор. Вильно.
2/ НАЙДЮКА Язека — член ЦК «БНА»и «БНК», проживающего в г. Вильно.
3/ МАРТИНОВСКОГО Федора — чл. ЦК «БХД», проживает в гор. Вильно.
4/ СТАНКЕВИЧА Станислава — чл. ЦК «БИХИК», проживает в Вильно.
5/ ВОЙЦИХА [Войціка] Антона — чл. ЦК «Белорусского центра в Литве», журналист, проживает в Вильно.
ПЛАН ИСПОЛЬЗОВАНИЯ «К»
После вербовки и освобождения из-под стражи «К» будет использоваться по разработке членов националистических белорусских организаций, проживающих в гор. Вильно, Виленщине и Западной Белоруссии.
Свое освобождение «К» будет объяснять тем, что следствием не добыто материалов о его деятельности против Советской власти, а судить только, как капрала-подхорунжего запаса армии нет законных оснований.
Первое время он ознакамливается с новой обстановкой, устраивается на работу, не принимая участия в общественно-политической жизни и ко всему происходящему относится равнодушно. Одновременно, восстанавливает связи с бывшими видными руководителями националистических белорусских организаций и партий, используя в этом свою жену, добиваясь посещения его квартиры бывш. членами нац. белорусск. организаций.
Встречаясь со знакомыми, бывш. участниками организаций «К» ведет разговоры общего характера, намекая при этом на затруднения материального порядка с расчетом, чтобы они оказали ему помощь в устройстве на работу.
В этот период он должен будет сориентироваться в обстановке и выявить отношение бывш. членов нац. белорусских организаций к Советской власти и определить свое поведение с этим контингентом лиц.
С учетом практической работы «К» по разработке белорусских националистов и восстановления связи с закардоном, будет выработан план его дальнейшего использования.
СТ. ОПЕРУПОЛНОМОЧ. 2 ОТД. ВИЛЕНСК. ГОР. УПР НКГБ ЛССР
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ: НИКУЛАЕНКОВ
«СОГЛАСЕН»: НАЧ. 2 ОТДЕЛА УГБ ВИЛ. ГОР. УПР. НКГБ ЛССР
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ: ЗАЙЦЕВ
19 марта 1941 г. —
г. Вильно.
И, наконец, написанная от руки подписка о сотрудничестве.
Подписка
Я, Климович Адольф Юстинович, будучи руководителем «Белорусской христианской демократии» (БХД), «Белорусского Национального Комитета» (БНК) и членом ЦК президиума «Белорусского Народного Объединения» (БНА), на протяжении ряда лет вёл работу, направленную против рабочего революционного движения, против Коммунистической Партии и Советской Власти, не только на идеологическом фронте, но и в практической работе. Желая искупить свою вину перед Советскою властью, даю обязательство органам государственной безопасности, что я положу все силы в деле борьбы с врагами рабочего класса и крестьянства. Обязуюсь постоянно выявлять как отдельных лиц, действия которых направлены против Советской власти, а также в целом действия контрреволюционных формирований и сообщать в органы государственной безопасности порядком, каким мне будет указано этими органами. Сообщать о вражеских действиях буду правдиво и объективно. О сотрудничестве с органами государственной безопасности, а также все, что мне будет известно по работе, сохраню в строжайшей тайне. Я предупрежден, что за невыполнение настоящей подписки буду привлечен к судебной ответственности как за разглашение государственной тайны, по законам военного времени. — Свои сообщения буду подписывать псевдонимом «Михальский».
Вильно, 23.III.1941 г. А.Климович
Следует ли рассекречивать и публиковать подобные документы? Уверен: да.
Они в первую очередь вскрывают преступные методы работы советских (да и современных) спецслужб. Кроме того, потенциальным подписантам они показывают, что подобные «рукописи не горят», и рано или поздно факт сотрудничества станет известен всем.
Располагая всей информацией как о причинах и способах (часто преступных), вынудивших человека дать подобную подписку, так и о его реальных действиях (или бездействии) по реализации этого «договора с дьяволом», о последствиях этого сотрудничества для других людей, общество в целом и каждый из нас даст им оценку.
Думаю, все мы сможем отличить подписку, вырванную запугиванием и шантажом, от данной ради своей выгоды и карьеры.
Является ли сам факт подобного секретного сотрудничества, составления доносов на коллег, друзей и даже родственников проступком, достойным осуждения? Думаю, что как и 80 лет назад, в современной Беларуси, это так. Потому что шпионить предлагается не за реальными преступниками или террористами, а за политическими противниками власти.
Из имеющихся в деле документов нельзя понять: выполнил ли Климович условия данной им подписки или нет.
Подписка дана 23 марта 1941 года, и до начала войны оставалось совсем немного. Скорее всего, трех месяцев было мало, чтобы начать писать отчеты, поскольку кураторы согласно плану отводили ему время на постепенное внедрение во «враждебное» окружение.
На осведомителя заводили дело, и уже в нем хранились все его донесения, причем подписанные исключительно кличкой агента. Так что, даже имея эти дела, бывает трудно доказать, кто скрывается за псевдонимом.
Дело на осведомителя «Михальского» как такового пока не найдено, а, скорее всего, уже не существует.
Как сложились судьбы
Трудно сказать, что успел — или не успел — НКГБ сделать с Климовичем, Грабинским и Сергиевичем за те короткие три месяца между замыслом спецоперации и нападением Германии и что делали сами они. Известно, однако, что они остались живы и на свободе. Вероятно, НКВД готовил большие процессы для тотального уничтожения западнобелорусской интеллигенции, по аналогии с процессами 1930—1938 гг. в Восточной Беларуси. Но война смешала все карты.
Во время войны, под немецкой оккупацией, Адольф Климович работал в общественно-благотворительной организации «Белорусская народная самопомощь», в Лиде. Известно, что он добился освобождения из гестапо поэта-коммуниста Валентина Тавлая.
После войны — вплоть до 1952 года — скрывался от советских спецслужб в Литве под другим именем. Был схвачен (его поиски и арест — тема отдельного детективного материала) и приговорен к высшей мере наказания. Но умер Сталин — и расстрел Климовичу заменили на 25 лет заключения, которое он отбывал в Инте, Коми АССР.
В 1957-м его дело было пересмотрено — и Климович вышел на свободу. Вернуться в Вильнюс ему не разрешили, до 1960-го жил в Борисове. Потом смог переехать в Вильнюс, где до самой смерти в 1970-м являлся органистом в костеле. КГБ следил за ним до самой смерти.
Болеслав Грабинский с начала войны возглавил Белорусский национальный комитет в Вильне. Был арестован в 1943-м, попал в лагерь, но вышел. Потом стал старшим врачом Первого кадрового батальона Белорусской краёвой обороны.
После войны проживал в США, являлся членом Рады БНР и Белорусского института науки и искусства. Умер 20 августа 1991 года в Лонгвуде (США), не дожив несколько дней до образования независимой Беларуси.
Пётра Сергиевич проживал в Вильнюсе, после войны являлся хранителем фондов Белорусского музея, преподавателем в Художественном институте. Создал более 600 полотен, некоторые из них — «Шляхам жыцця» и «Кастусь Калиновский среди повстанцев 1863 года» — стали классическими. Заслужил признание, еще при жизни проводил персональные выставки. Умер в 1984 году.
* * *
Краткое послесловие редактора
Документы, публикуемые в этой статье, ранее были неизвестны. Некоторых они могут шокировать. Отметим два момента.
1) Быть агентом НКВД, НКГБ, как и агентом гестапо в те годы, а тем более сотрудником одной из этих организаций — небезобидная деятельность. Ее нельзя сравнивать с работой сотрудника спецслужб в демократическом, правовом государстве, так как НКВД, НКГБ, гестапо проводили массовые убийства, аресты и депортации по политическому, классовому и национальному признаку.
2) Подписка об агентурной деятельности, как у героя этой статьи, была итогом выбора (по Быкову, как у Рыбака и Сотникова). Режимы 1930—1940-х были настолько тотальными, что в большинстве случаев ставили перед выбором «смерть или сотрудничество». Так было с НКВД, так же было с нацистами, которые перед подобным выбором ставили военнопленных или жителей оккупированных территорий.
3) То, что Климович скрывался от советских органов после 1944 года, свидетельствует о том, что он разорвал агентурную связь. Выезд Грабинского в эмиграцию также явное свидетельство нежелания сотрудничать. Что касается Сергиевича, то не осталось никаких свидетельств о том, чтобы этот выдающийся художник совершил что-либо подлое, и нет никаких свидетельств, что он поддался на вербовку. Думается, новые находки в архивах прольют больше света на биографии этих патриотов.
