Найти
16.01.2018 / 12:569РусŁacБел

Виктор Мартинович. «Наша» Нина. Наконец-то достойный белорусский герой в русской прозе

Самый достойный русский роман минувшего года, который наверняка соберет сноп литературных премий в 2018-м, построен вокруг личности девушки-интеллектуалки. Ее любят и ненавидят, она расстраивает родовитые московские помолвки и вырывает героев из будто бы счастливых отношений.

Она властная, совсем королева Бона из «Ладдзі Роспачы» Короткевича. И, как та же королева Бона, одинокая. Героиня (ее зовут Нина) — нечто среднее между Настасьей Филипповной из «Идиота» Достоевского и Печориным из «Героя нашего времени». Она — «гордая, умная, благородная, но при этом совершенно сумасшедшая», как объяснял нам образ Настасьи Филипповны школьный учебник.

Почему я пишу вам об этой «чужой» Нине? Все просто: Нина — белоруска. И этот образ — нечто принципиально новое в том, как нас, минчан, воспринимали некогда пренебрежительно относившиеся к «понаехавшим» москвичи.

Книга, о которой я говорю, называется «Текст». И если у вас есть трое суток свободного времени — срочно качайте ее и готовьтесь столкнуться с чем-то таким же сильным, как «детективы» Достоевского, и написанным не хуже раннего Сорокина.

Создал «Текст» тот самый Дмитрий Глуховский, который до вчерашнего дня был известен исключительно как автор фантастически-приключенческой серии «Метро 2033». Собственно, громкий успех постапокалиптических текстов сделал Дмитрия невидимым для любителей серьезной прозы. Уже сборник «Рассказы о Родине» был достойной внимания попыткой отказаться от фантастических сюжетов и посвятить себя жестокой современной повседневности. Но миллион экземпляров «Метро», которые продались по всему миру после того, как Глуховского рискнули издать на бумаге (первоначально он получил отказ от всех московских издателей), а также три компьютерные игры, сделанные по мотивам «Метро», надежно закрепили Глуховского в «жанровой» ниши. Был шанс, что «Текст» попадет ровно в ту же репутационную ловушку: в Беларуси наверняка бы так и произошло. Ведь популярности здесь не прощают. Но под конец года «Текст» заметили и начали рекомендовать не только на «Медузе», но и на специализированных литературных сайтах.

Начинается роман с того, что главный герой Илья возвращается домой из тюрьмы, в которой провел семь лет по сфабрикованному обвинению. Никакой политики: во время рейда в клубе Илья зацепился с оперативником Петей, который просто для того, чтобы преподать урок, подбросил ему пакетик с «кокосом». Тот пакетик и искалечил молодость Ильи. Вернувшись в Москву, Илья видит, что все прежняя жизнь улетучилась: у него больше нет ни семьи, ни любимой, ни будущего. А поэтому он выпивает бутылку водки, вычисляет оперативника Петю через его Инстаграм и аккуратно протыкает ему шею ножом. Сбрасывает Петю в канализацию, забирает его телефон и отправляется домой допивать.

Написанное выше наверняка не будет спойлером, так как это только увертюра. Далее Илья, осознав, что Петю не нашли, влазит в Петин телефон и начинает проживать за покойного его жизнь. Пытаясь оттянуть начало розыска, он уверяет родных Пети, что тот «на задании»; сотрудников — что тот заболел. Он учится писать, как Петя, ругаться, как Петя, отбрехиваться от начальства, как Петя. Он делается Петей и даже умудряется влезть в сложную схему с кавказцами, результатом чего могла быть успешная эмиграция в Колумбию с четвертью миллиона евро в кармане.

Но тут вступает белорусочка. «Наша» Нина. Девушка, в которую был безнадежно влюблен Петя и в которую — так же безнадежно — втрескивается хозяин отлитого в форму айфона экстракта Петиной души. Нина явно не нравилась Петиным родственникам. Собственно, из-за Нины Петин отец, генерал МВД, теряет должность и преждевременно уходит на пенсию. Ведь Петя был помолвлен с Ксенией — избалованной дочерью заместителя министра, которая жила «в хоромах», украшенных сталинской лепниной из «костной муки». В этом образе, который вырисовывается из Петиных с Ксенией смс, мы видим портрет молодящейся барыньки, чем-то похожей на одноименную кандидатку в президенты: «Она холеная была, но не красавица. Русоволосая, сероглазая. Лицо полновато и простовато, хотя и подправлено, кажется, мастером. А выкривлено всегда так, как у золушек и у шмар не бывает, как бы они ни старались. Все эти крыши-машины, острова-пальмы — она не туристкой смотрелась на их фоне, а местной. Помещичья спесь в ней была, врожденная».

И вот такую выгодную партию покойный Петя променивает на «нашу» Нину. Характер и внешность Нины собраны Глуховским из россыпи деталек. Во время знакомства Петя и Нина договариваются пойти в кино: Петя по-барыжному предлагает «Ограбление по-американски», Нина его поправляет: «Ни за что! Подсказка шепотом: согласна на «Бёрдмэна»». И потом, когда Петя приглашает ее в «мейнстримный» кинотеатр «Октябрь», она корректирует: «Идем в «Пионер» в восемь смотреть на английском, зато билеты и попкорн с меня!» И когда Петя дает понять, что не знает английского, девушка обещает «переводить на ухо».

Чтобы не проколоться в смс от имени Пети, Илья вынужденно изучает историю общения Пети и Нины, просматривает их совместные видосы, видит сценку, где Нина, недовольная примитивностью Петиных вкусов, ставит любимому невероятно красивую Take a Fall Джеймса Блейка. Илья видит, как Петя и Нина ссорятся, как мирятся, как занимаются любовью и скучают. О том, что Петя изменяет Нине, Илья узнает из других смс-тредов в телефоне. Илья пытается понять Нину: «Сколько ей лет? Двадцать и немножко. Верит, интересно, сама в то, что говорит? В двадцать и немножко может верить. Пока люди не искусают, на мир любую красивую теорию примерить можно. Любую сопливую. А потом уже верится только в то, что с тобой до сих пор бывало».

У Ильи возникает личное с Ниной — он пишет ей нежно с Петиного телефона и забывает, что он не любовник, а убийца любовника. Он корректирует Нининой судьбу, давая от имени Пети советы и принимая за этих двоих — покойного и любимую — спасительные решения.

В Нину, которую придумал Глуховский, очень легко поверить. И влюбиться. В чем-то это образ идеальной девушки — ее идеальность подчеркивается еще и тем, что Илья не может дотянуться до нее. Все регистры телесности — объятия, поцелуи, запах, дыхание — для него недоступны, и существуя в воображении, особенно добавляют очарования.

Крайне приятно, что такой привлекательный, значительный персонаж в современной русской прозе получил белорусский прописку. Как это зачастую случается с идеальными возлюбленными, Нина оставляет впечатление существа, появившегося из чуточку другого мира. Она не здешняя для Москвы, в этом городе все конфликтует с Нининой европейскостью, образованием и вкусом. Если бы я был русским читателем романа Глуховского, во время следующей поездки в Минск на майские выходные я бы отнесся к литературе, музеям и музыкальной жизни этого города значительно внимательнее, чем к ресторанам и барам, как это происходит сегодня.

Именно за такой образ Беларуси и ее столицы я хотел бы сказать Дмитрию огромное спасибо.

Виктор Мартинович, budzma.by

Хочешь поделиться важной информацией
анонимно и конфиденциально?

Клас
Панылы сорам
Ха-ха
Ого
Сумна
Абуральна
Чтобы оставить комментарий, пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего браузера
Чтобы воспользоваться календарем, пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего браузера