Виктор Мартинович: Мануал по современной России
Все ответы всегда находятся рядом. Просто ищем мы их не в тех местах. В новостях, в телевизоре или в социальных сетях.
Причина, по которой лично мне стало страшно, после того как Министерство обороны России подняло по тревоге части 1-й танковой армии и заявило, что танки направляются «на учения» в «Республику Беларусь», — заключается в том, что я утратил понимание Кремля. Трудности с пониманием того, что дикторы болбочут на федеральных каналах, я стал испытывать еще до Крыма, приблизительно на этапе освобождения Южной Осетии. Того, что не можешь понять, начинаешь остерегаться.
И ясно, что войны так не объявляются, что нужен повод, что отношения между двумя странами будто бы партнерские (совместные учения же!) и ввода войск, кажется, не предусматривают. Но слишком сильно это напомнило Чехословакию 1968-го, не так ли? Танки якобы выдвинулись и прибудут «в течение суток», белорусская сторона заявляет, что их здесь не ждет, а минские журналисты до второй половины дня не могут проверить информацию в Москве. И — чтобы вы понимали всю прелесть ситуации — заявление о «переброске» до сих пор на сайте Mil.ru, хотя учения завершились, а официальные разъяснения о том, что танки перебрасывались на полигоны в России, уже давно озвучены.
И в то время как новости или даже фильмы ничего к пониманию русских не добавляют, хорошая литература позволяет заглянуть в загадочную читательскую душу. Если вы хотите нутром почувствовать отношение сытого жителя московских пентхаусов к войне на Донбассе, загляните в «Патриота» Андрея Рубанова. Рубанов до недавнего времени был… не скажу «либералом» (ведь либералом он никогда не был), но точно не «русским националистом». Бывший бизнесмен, с тюремным опытом, в нулевые он создал несколько блестящих романов про сладкую жизнь подпольного банкира и неминуемую расплату за бонвиванство. Читатели Snob.ru смотрели на Рубанова как на своего, их с ним объединяла обида на правоохранителей и тюремные стансы. Прилепин, Сенчин и Шаргунов находились где-то очень далеко. И тут вдруг сближение!
«Патриот» — это диагноз тому, как сильно изменился герой из вселенной «Бумера» и «Бригады». Селфмейдмен, который в 90-е «решал вопросы» с кольтом в кармане и бутылкой виски в руке, поседел, подурнел, обанкротился и начал воссоздавать в своих внутренних монологах общие места из заклятий Первого канала. «Пиндосы», «мировое закулисье», «гей-Европа», Меркель и т.д.
Хочется верить, что лирический герой здесь надежно отмежеван от автора романа — ведь прежние романы Рубанова оставляют ощущение почти биографических. Сценарий, который Рубанов написал для патриотического фильма «Викинг», того самого, про Владимира и Рогнеду, позволяет допустить, что «патриот» им задуман отнюдь не как карикатура. Весь текст о том, как спившийся мужик все время «едет воевать» на Донбасс. И все время ему что-то мешает — наезды кредиторов, появление еще одного сына, суицидальные мысли, даже черти. Он рвется на Донбасс, чтобы там погибнуть. Желание «патриота» отомстить «пиндосам», пойти добровольцем в пекло местами выглядит почти обоснованно — так, что начинаешь понимать его жизненную драму (а разговор здесь мы ведем именно про драму генерации), его мотивы. Бизнес лег, кредиты висят, прокуратура на хвосте — надо уйти красиво. На Донбассе. Святой мотив просто-таки! С одной стороны — Украина, которая бьется за свою землю. С другой — вот такие рубановские патриоты, усталые и разочарованные ребята из «Бригады». Которые теперь за Путина и против пиндосов.
Если хотите понять внешнюю политику России — читайте Рубанова. Если хотите понять внутреннюю ситуацию в России, взаимоотношение граждан с властью, проглотите последний роман Германа Садулаева «Иван Ауслендер».
«Ауслендер» — при своей сильной метафизической заряженности — мог бы играть для новой генерации роль, которую некогда играл «Чапаев и Пустота» Виктора Пелевина. Исчерпывающий текст про всё — начиная с белоленточных протестов и заканчивая смыслом жизни. Если есть сейчас в России личность, тождественная бывшему Пелевину (который окончательно превратился в фабрику по штамповке одинаковых романов с периодичностью раз в год), так это бывший житель города Грозного Садулаев.
Сразу отмечу, что не могу понять, как Герману удалось написать такой текст. Когда-то я читал его «Шалинский рейд», «Апокрифы чеченской», «Я — чеченец» и думал, что слышу голос человека с реальным опытом участия в чеченской операции. Жизнь в землянках, холод, стрельба там описаны так, что это невозможно придумать — можно или услышать от знакомых, или пережить на собственном опыте (после ракетных ударов боевики бегут смотреть Первый канал, чтобы понять, что произошло, кто стрелял и сколько людей погибло — колоритная деталь настоящей войны).
На этот раз Садулаев написал роман про университетского преподавателя, который выходит на зимние протесты против Путина, но его специальность — санскритология и упанишады — позволяют ему осознать тщетность борьбы.
Проникновение в мир героя — невероятное, последняя четверть текста читается как индуистский трактат. «Есть в санскрите иное слово — «ананда». На русский его обычно переводят как «блаженство» (…) И есть одна удивительная фраза в «Веданта сутре»: «ананда-майо-абхйасат» (…) Это можно перевести так — он, Брахман (жизненная сила или то, что живет в нас — В.М.) — сделан из ананды». И далее — напоминание о том, что когда у Марии-Антуанетты на эшафоте спросили о последнем желании, та попросила у палача еще несколько минут жизни. Хотя те минуты были — казалось бы — не самыми сладкими в ее биографии (но «ананда майо абхьясат»). Таких наблюдений в Википедии не прочитаешь, поэтому сложно понять, как Садулаеву сумел родить такого рассказчика. И вот такой голос, спокойный и мудрый, объясняет, каково в России будет дальше. Преемником Путина станет вовсе не Сечин или Медведев, а… Рамзан Кадыров. После ухода Кадырова начнется междоусобица между «путинингами» и «кадырингами», и смутные времена закончатся, только когда останется один.
Но самое любопытное рассуждение Иван Ауслендер оставляет о природе власти. Выборная демократия, — заключает санскритолог, после того как теряет азарт к протестам, — нужна в странах, которые требуют соизмеримых с человеком административных действий. Мост построить. Или дорогу между городами улучшить.
Россия — страна огромная, и поэтому ее властелин должен договариваться со стихиями. Ведь человек в России, на этих огромных просторах, среди лесов и степей, никакой дороги не построит, как бы ни старался. Отсюда — любовь к тиранам, которые умеют договариваться с природой. Сталин и Путин — не выборные лидеры. Они — посредники между людьми и богами. От них не ждут реформ. От них ждут чудес. Урожая. Высоких цен на нефть.
А что касается любимого белорусскими колумнистами Навального, то вчитайтесь в следующее: «Кажется, дракон может победить. Если бы дракон совсем не мог победить, то в чем было бы геройство Индры? Но дракон никогда не победит. Зачем же разжигать костры, если весна придет по закону? Нет. В том и закон, что надо разжечь костры. И весна будет. И лето. И Масленица. И Путин — наш президент. И все это было уже миллионы раз, миллионы лет, до того как какие-то тупоголовые янки (…) придумали сделать из священного магического ритуала свою нелепую «демократию»».
