Найти
19.09.2017 / 09:426РусŁacБел

Исповедь Кати Пытлевой про ЭКО и месяц жизни с мертвым плодом в утробе

Полгода назад Катя Пытлева родила двоих прекрасных деток — Яна и Миру. Известная теле- и радиоведущая не просто хотела детей, она была готова ради их появления буквально на все. Ее не остановила ни прерванная беременность, ни выкидыш, ни два безрезультатных ЭКО. Третье ЭКО оказалось успешным, и сегодня счастливая молодая мать ни о чем не жалеет.

Каця Пытлева.

Катя говорит, что вряд ли стала бы рассказывать свою историю публично, если бы не понимала, насколько важной она может быть для других женщин, которые очень хотят иметь детей.

Про обычные будни мамы в декрете

«Нина»: Как вы с Лешей справляетесь? Тяжело приходится?

Катя Пытлева: Справляемся отлично. Да, бывало, что совсем выматывалась. Минус 28 килограммов — это, как бы… Короче, большая физическая нагрузка. Если оба плачут — надо обоих на руки брать, а это было десять кило. Вот так походишь с десятью килограммами по квартире… В этом смысле было тяжело. А вообще классно.

«Нина»: Кто пошустрее — Ян или Мира?

Катя: Они шустрые по-разному. Мира более вдумчивая, терпеливая. Ян — более взрывной. Почти все время улыбается, веселится, но если уж кричит, то кричит. Он у нас мальчик-крайность.

«Нина»: Порядок дома поддерживаете?

Катя: Всегда. Пять работ до декрета научили правильно рассчитывать время. Кстати, я уже снова работаю.

«Нина»: То есть можно совмещать?

Катя: Конечно. Если тебе нравится то, что ты делаешь, то все успеваешь.

«Нина»: Помогает кто-нибудь?

Катя: В основном мы с мужем сами справляемся. Сейчас начала включаться свекровь, у нее пока редко бывала возможность приезжать к нам, но скоро выйдет на пенсию, сможет помогать. Вот недавно муж уезжал на две недели сплавляться на Кольский полуостров, в это время мне помогала его мать.

Как решились на ЭКО

«Нина»: Когда поняли, что без ЭКО никак? Трудным ли было это решение?

Катя: Если у тебя есть цель, ты будешь рассматривать все средства. До того, как мы пошли на ЭКО, у меня были две беременности, которые завершились неудачно. Первая беременность прервалась, во время второй случился выкидыш. Сначала нам казалось: зачем ЭКО? Все же получается само. Мы ходили на консультации, нам говорили, чтобы продолжали пытаться. Но в определенный момент мы поняли: чего еще ждать? Все же очевидно: беременность наступает, но ребенка выносить не получается. С анализами все в порядке, с генетикой все в порядке, но вот что-то не так. И никто не знал, что.

Когда очень ждешь беременность, а она прерывается — это очень тяжело. Мы решили, что с ЭКО будет больше шансов.

«Нина»: Что вы пережили, после того как вам сказали, что все три эмбриона прижились?

Катя: Здесь вообще загадочная история.

Две недели после подсадки эмбрионов ты ходишь и не знаешь, получится или нет. Ты боишься чихнуть, сделать лишнее движение. Во время третьего ЭКО я эти две недели фактически пролежала. Даже не делала тестов, боялась сглазить, расстроиться, а ведь это тоже могло повлиять. Спустя две недели я приехала в «Мать и дитя» сдавать анализ на ХГЧ, который, собственно говоря, в тесте и отображается. На следующий день приехала за результатами.

Помню, выходит медсестра из кабинета и пальцами показывает, что, скорее всего, двойня. Короче, рассмотрели они тогда только двоих. Муж сказал: «Отлично! Главное, что все получилось». И только где-то через месяц, когда я пошла делать УЗИ, мне сказали, что их трое.

Позвонила мужу — он офигел. Не знаю, какое слово подобрать. У него был смех сквозь слезы шока и радости: «Да ладно! Да не может быть!» Было трудно в это поверить. Но на самом деле мы были готовы, шутили на эту тему: «Представь, а если все трое!» А даже в шутливой форме проиграешь некий сценарий, ты уже морально готовишься к нему.

Первые два-три месяца беременности были самыми волнующими. Когда мы уже поняли, что все доносится, что все будет, пошли такие мысли: а как это? Нас всего двое, а днем я одна. И никаких нянь, ничего такого. Где поставить кроватки? Потом это перешло в практику, в изучение форумов, где пишут именно о тройне.

Нина: Это какой же был живот…

КП: Он был огромный. Все, кто меня видел, говорили: «Сначала выходит живот, а потом выходит Катя». А учитывая, что я еще такая, ну, маленькая…

Нина: Тяжело было?

КП: Тяжело. Особенно ближе к сроку.

Все было тяжело: спать, ходить, дышать. Мне повезло, что я почти всю жизнь занималась спортом. Перед беременностью активно занималась йогой, дыханием. Очень важно, когда ты можешь в нужный момент правильно дышать. Когда те же схватки начинаются.

Нина: Вы чувствовали, как они шевелятся внутри?

КП: О, да! Мы даже видео снимали, как начиналось буйство с трех сторон: с одной стороны — ножка, с другой — ручка. Это было очень забавно. Иногда было немного больно, когда начинали стучаться в разные стороны. Они же между собой не договаривались, кто куда.

Как не стало Мары

Нина: Вы сами почувствовали, когда Мары не стало?

КП: Была какая-то тревога, внутренняя напряженность. Но этой тревоги в принципе было много, вот-вот что-то должно было произойти.

Ты ходишь на осмотры в поликлинику, там тебя слушают. Однако я сомневаюсь, что можно вот так всех трех услышать. Я показываю, где кто примерно лежит, но там, куда трубку ни поставь, всюду будет слышно сердцебиение.

Нина: Как вам сказали о том, что случилось с Марой?

КП: Я вообще не представляю, как врачи справляются с этой работой. Таким людям надо памятники ставить, ведь это так тяжело. Врач поступила как профессионал. Она не стала обнимать меня, сюсюкаться со мной. Сказала как есть. И, наверное, это было лучше для меня.

Нина: Как вы пережили то, что произошло?

КП: Мне, видимо, в чем-то в жизни повезло. Кроме этой трагедии мне пришлось пережить довольно много других. Раннюю смерть мамы, она умирала на моих глазах. Ей было 37, а мне — 12. После этого папа довольно сложно себя вел, с ним было непросто. Он умер несколько лет назад, став до этого инвалидом, что иногда отражалось на его сознании. Несколько лет назад повесился мой приятель. До этого было много смертей других друзей — кто в аварии, кто еще как-то. У меня были два выкидыша. У сына моей родной сестры ДЦП: у него была серьезная родовая травма. Ему вот уже почти 13 лет, он не разговаривает, не ходит, ничего не может делать сам. Мы жили вместе, я видела, как сестра справляется с этой бедой. А это большая беда. Все эти трагедии помогли в том смысле, что закалили меня. И я заставила себя собраться.

Наверное, страшнее всего было осознавать, что с теми двумя оставшимися что-то может случиться. Ты каждую секунду живешь тем, что прислушиваешься к себе, к тому, что в тебе происходит. В такой ситуации можно навыдумывать себе все, что угодно. Ну и про Мару, конечно, думаешь. Как не думать.

Нина: Как Леша это принял?

КП: Мы с ним договорились, что не будем это мусолить, пока не родятся дети, что потом эту беду выплачу. До рождения детей нам обоим нужно было быть собранными. Леша в этом смысле меня очень поддержал. Почти никто из наших друзей не знал об этом, только родственники и, может быть, еще два-три человека. Даже друзья, которые приехали встречать меня из роддома, узнали об этом только в день родов.

Нина: А выговориться вообще хотелось?

КП: Нет. Я вообще об этом сейчас говорю только потому, что знаю — для кого-то это очень важно. А так я бы и не разговаривала ни с кем об этом. Человек с любым уровнем эмпатии не поймет, что мне пришлось пережить.

Нина: Вы раньше писали в фейсбуке, что, возможно, врачи «накосячили», когда отменили вам лекарства, которые вы кололи ежедневно еще с начала подготовки к ЭКО. Ведь после их отмены оказалось, что Мара умерла.

КП: Ну как «накосячили»… Я думаю, в тот момент они руководствовались своим опытом. В том, что это очень опытные врачи, я не сомневаюсь. Таких ситуаций, как моя, у них было много. По всем показаниям от лекарств можно было отказаться. Мне кажется, они просто не угадали, не сработала врачебная «чуйка».

Потом, после родов, мы случайно столкнулись в коридоре с врачом, которая отменила лекарство, и просто пообщались, без взаимных обид. Она рада, что все закончилось хорошо, что все живы, кроме Мары. Она считает, что, наверное, так было нужно, чтобы я родила двоих здоровых детей. Кто знает, что было бы, если бы Мара осталась?

Но это все было сказано по-хорошему, с пониманием, не то, что «ой, подумаешь». Для меня было облегчением с тем же врачом поговорить об этом.

Как не работает кредитное ЭКО

Нина: И вот после такого опыта, какое отношение к ЭКО? Насколько это хорошо или плохо?

КП: Это необходимо. Для тех, кто поставил себе цель, это обязательно нужно попробовать.

Можно долго биться головой о стену, говорить: «Какое ЭКО! Ты что!» Можно прислушиваться к неким стереотипам. Я столкнулась с мнением, что ЭКО — это противоестественно. Нет, ну если вы не хотите детей, то думайте так. Но я знаю, что этот метод работает. Иногда работает не с первого раза, но это шанс. Я десять лет шла к этому, кто-то идет намного дольше.

Это очень важная процедура, и мне приятно, что в нашей стране она на высоком уровне. Но есть свои «но».

ЭКО — процедура очень дорогая. Во всяком случае, для белоруса с белорусской зарплатой. Людей, которые могут своими силами собрать денег на первое ЭКО не так много, но не так и мало. В среднем процедура стоит три тысячи долларов. В негосударственных центрах, естественно, намного дороже.

Я лежала в республиканском государственном центре и видела женщин, приехавших делать ЭКО из самых разных регионов Беларуси. И если со столичными зарплатами это еще как-то подъемно, то для них — очень тяжело. Иногда всей семьей собирают деньги на ЭКО.

А если не получается с первого раза? А если денег нет, а ребенка хочется? На этот случай в нашей стране существует кредитное ЭКО. И здесь — внимание: сбой системы, с которым я столкнулась.

Моя личная история была такая. На первые два ЭКО мы как-то наскребли. На третье, которое нужно было делать сразу по горячим следам после второго неудачного, мы поняли, что вот прямо сейчас не можем найти нужную сумму. Я говорю врачу: «Мне нужен кредит. Дайте мне направление в банк». А она мне отвечает: «Не могу дать направление». Я не понимаю: «Почему? Я пока что как бы «молодая семья». Мы с мужем по всем параметрам для кредитов очень хорошо подходим».

И вот что оказывается. Кредит-то как работает? Ты его берешь, средства переводят на счет центра, который делает ЭКО, врачи обеспечивают тебя всеми лекарствами и делают все, что называется, «под ключ».

Обычно половина, а то и большая часть стоимости ЭКО — это лекарства, которые ты вводишь, чтобы подготовить себя к беременности, чтобы прижились эмбрионы. У меня первые четыре месяца выходило по шесть миллионов в месяц! Некоторые не зарабатывают столько. А поскольку в государственном центре «Мать и дитя» этих лекарств нет, то и кредита нет. Выходит, можно взять кредит и пойти в негосударственный центр, где есть все необходимые лекарства, но там ЭКО стоит чуть ли не вдвое дороже.

Мне пришлось пойти в обычный банк и взять обычный кредит, который я буду выплачивать еще год. И этот кредит вовсе не льготный. Он абсолютно нормальный и здорово бьет по карману молодой семьи.

Вот и выкручиваются наши женщины как могут. Одни едут в Россию закупаться, говорят, там лекарства намного дешевле. Другие — в Польшу, но ЭКО делают здесь.

Что следует знать тем, кто собирается делать редукцию

Нина: У вас прижились все три эмбриона. А возникала ли мысль сделать редукцию, оставить не всех детей?

КП: В нашей стране о редукции не любят говорить. Дело в том, что в Беларуси крайне мало специалистов, которые ее делают. Если вообще не один такой врач.

Когда встал вопрос редукции, поскольку меня пугали, что не выношу, мне хотелось попасть на консультацию к специалисту. К нескольким специалистам. Я стала обзванивать негосударственные центры и выяснилось, что редукцию в Беларуси не делают нигде, кроме центра «Мать и дитя».

То есть если женщина делает ЭКО в негосударственной клинике и у нее приживаются оба эмбриона, а она хочет оставить только одного ребенка, она не сможет сделать редукцию нигде, кроме центра «Мать и дитя». Даже проконсультироваться по этому вопросу ни с кем не сможет, специалистов попросту больше нет. Женщин, я встречалась с такими, отправляют в Санкт-Петербург, где, собственно, и делают редукцию.

Но случается, например, что подсаживают два эмбриона, но один раздваивается и получается трое. У меня есть одна такая знакомая в Москве, она родила двух мальчиков-близнецов и девочку. Все что угодно может произойти, кому-то на самом деле может быть необходима редукция.

Что нужно знать, если идете на ЭКО

Нина: К чему готовиться женщинам, которые решили пробовать ЭКО?

КП: К тому, что может не получиться с первого раза. Вот это, на самом деле, очень помогает. Если не получится, травма будет меньше. Что еще? Не знаю, видимо, расставить приоритеты. Нужно позаботиться о себе в это время, сосредоточиться на этом.

Нина: Вам уже пришло осмысление, что «я — мать»?

КП: Да вот не знаю. В какой-то момент мне показалось, что дети были со мной всегда. Но при этом я знаю, что не утратила свою индивидуальность. Я не сливаюсь с ними, но несу за них ответственность. И радуюсь им, люблю их. Если это называется «мама», то да, я почувствовала себя мамой. Но мне кажется, что «мама» — это настолько глобально, что мне предстоит еще всю жизнь осознавать, что это такое.

Читайте также:

Дарья Катковская рассказала о потере ребенка после ЭКО и кошмарах медицины

Настасья Ровдо, фото автора и из архива героини

Хочешь поделиться важной информацией
анонимно и конфиденциально?

Клас
Панылы сорам
Ха-ха
Ого
Сумна
Абуральна
Чтобы оставить комментарий, пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего браузера
Чтобы воспользоваться календарем, пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего браузера