Еще раз о могиле Калиновского — компетентно
На минувшей неделе в Вильнюсе на горе Гедимина археологи обнаружили захоронения — предположительно казненных повстанцев 1864 года. Мистический момент: это произошло 2 февраля, в день рождения Калиновского. Есть ли среди найденных костей останки самого Калиновского? И где именно та могила? Об этом мы поговорили с искусствоведом Сергеем Хоревским.
Он в 2001-м опубликовал в «Нашей Ниве» статью-версию о месте захоронения предводителя восстания, которая теперь может найти подтверждение.
«Раскопки на горе Гедимина, — рассказывает Хоревский, — начались, когда после новогодней оттепели сместился грунт и открылись человеческие останки.
Где именно эта могила? При подъеме тропой на гору, обходя по спирали, у самого высокого входа в низкие замковые стены, со стороны реки, справа от тропы.
Судя по найденным пуговицам, гвоздикам и т.д., те люди, что лежат в могиле, скончались в 1860-70-е гг.
Еще, по мнению археологов, можно сказать, что они были расстреляны. Также при них оказались католические крестики и медальон. То есть это могли быть офицеры российской армии местного происхождения, которые примкнули к восстанию. Ведь расстреливали военных, а повстанцев-гражданских — вешали, как Калиновского».
Значит, вполне возможно, что новогодняя оттепель открыла ту самую братскую могилу 15 повстанцев, в раскопках которой в 1915-м участвовал Иван Луцкевич. И, вполне возможно, что, при дальнейших раскопках, будут найдены и останки самого Калиновского.
Тогда, в начале ХХ века, их «узнали» по особой кожаной обуви — польские источники написали «мокасины» — тогда еще живы были свидетели, которые помнили, в чем был Калиновский в день казни.
Но ни тогда, ни сейчас, говорит Хоревский, у исследователей не было уверенности, что именно в этой могиле похоронили Калиновского. А свидетельства 50-летней давности — весьма недостоверный источник.
«Возникает и другой вопрос: кому это нужно? — говорит Хоревский. — Дальнейшие раскопки, возможная генетическая экспертиза — все это стоит денег. Должно ли за это платить литовское государство?
Для литовцев Калиновский — рядовой исторический деятель. Это для белорусов он первый публицист, автор двух стихотворений на белорусском языке, национальный символ.
И даже если удастся обнаружить останки Калиновского. Что с ними делать? Перезахоронить в Беларуси?
«Это какая-то мания: всех перезахоранивать, — говорит Хоревский. — Когда-то хотели Богдановича, теперь пошли слухи, что поедут в Прагу искать Скорину…
Что изменится от перезахоронения?
Нам прежде всего, нужно достичь общественного консенсуса по восприятию этих личностей, достичь ситуации, когда бы все общество приняло белорусоцентричную версию истории.
Поэтому для меня эта находка на горе Гедимина — повод подумать не про кости, а про след человека на земле. А кости трогать — это даже как-то не по-христиански».
Сергей Хоревский. Могила Калиновского
(Статья впервые опубликована в НН в 2001 г.)
Кастусь Калиновский — первое имя нашего исторического пантеона, которое откликается на слова «национальный герой Беларуси». Огромное количество стихов и даже романов, театральных спектаклей и художественных полотен посвящено этому человеку — герою, что заслужил себе прозвище Справедливого.
Но нигде я не встречал сведений о месте его последнего упокоения.
И вот на Дзяды, благодаря помощи наиболее авторитетного в Литве исследователя восстания Калиновского, историка и журналиста Владислава Бикулича, корреспонденту НН удалось разыскать его могилу. (Владислав Бикулич — автор монографии «Революционные организации в Беларуси и Литве в 1863 году». В 1963 г. по его сценарию в Минске был снят документальный фильм «Кастусь Калиновский».)
После того как предводитель антироссийского восстания 26-летний Кастусь Калиновский был схвачен на конспиративной квартире в Вильне, его засадили в Доминиканский монастырь, где тогда была устроена тюрьма. Отсюда 10 марта его привели на Лукишки — знаменитую виленскую площадь. Здесь Калиновского как «государственного преступника» повесили. Во времена восстания 1863 года российские оккупационные власти во главе с графом Муравьевым боялись повторить свою ошибку 1839 г., когда они после экзекуции отдали тело расстрелянного ими повстанца Шимона Конарского виленчукам. Могила Конарского сразу стала местом паломничества и вся утопала в живых цветах и свечах. А из его кандалов патриоты делали себе «черную бижутерию» — кольца и браслеты.
Казненных повстанцев 1863 года, в том числе Калиновского, Сераковского и других, решено было хоронить тайно. После казни на виселице их тела свозили на Замковую гору, где тогда стоял российский гарнизон. Здесь их и закапывали под старинными стенами, в братской могиле. Могилу охраняли — и ни один штатский виленчук на протяжении полувека не имел права туда зайти. Более того, россияне устроили на могиле повстанцев площадку для игры в крикет, о чем свидетельствуют тогдашние фотографии.
Когда же в 1915 г. россияне бежали из Вильны, местная публика сразу начала поиск знаменитой могилы. И в самом деле, археологам, среди которых был и белорус Иван Луцкевич, посчастливилось найти точное место захоронения. Благо, живой был еще дворник, работавший когда-то в российском форте на горе. Во время раскопок были найдены человеческие останки, фрагменты повстанческих чамарок (вид верхней одежды), пряжки, обувь. Самый выдающийся на то время виленский зодчий Антон Вивульский изготовил огромный крест, в народном стиле, из длинных брусьев. Но вскоре российских оккупантов сменили немецкие. По приказу коменданта Вильны графа Инстенбурга фон Бернштейна, немцы сломали крест и закопали его там же.
После того как в 1921 г. Вильна отошла Польше, мемориал был восстановлен. На сей раз он включал кресты и мраморную табличку, на которой были высечены имена повстанцев, нашедших здесь свой вечный покой: Калиновского, Сераковского, Бронислава Колышки, ксендза Станислава Ишоры. Всего около пятнадцати человек. Но после того, как Сталин передал Вильну Литве, в 1940 году кресты были сожжены, а табличка исчезла бесследно.
Виленский журналист и литератор Войцех Петрович рассказывал: «Деревянный крест, резной крест, составленный из нескольких частей, напоминал жемайтско-литовские кресты (дело в том, что семья Вивульских происходит из Жемайтии, поэтому он, наверное, и имел сантимент к жемайтским крестам). Он стоял как раз там, где сейчас лежит камень, посвященный Грюнвальдской битве, ровно посередине, наверху, на Замковой горе». Генрик Сосновский, сотрудник местного Фонда польской культуры имени Монтвилла, приводит и другие подробности: «Когда польские археологи изучали те могилы, нашли мокасины Калиновского и другие вещи… И Калиновский, и Сераковский покоились именно там. Их узнали по обуви, пуговицам… Литовцы относятся к этой горе как индусы к священной корове. Мол, это гора Гедимина и ничего там не должно больше быть… Перед войной крест свалили, подожгли… Там сейчас нет упоминаний о повстанцах 1863 г. А когда-то же люди устроили там площадку, в 1923 г. даже возвели маленький фонтанчик, была красивая мраморная табличка с именами захороненных там героев».
Идея восстановить мемориал на могиле повстанцев то и дело возникала в послевоенное время. Эскиз памятника создал будущий академик Константинас Богданас. Но власти этого почина не поддержали. Ныне эта скульптурная композиция находится в Художественном музее — выполненная в весьма традиционном, романтическом стиле, в духе Антокольского. Против мемориала повстанцам Калиновского на Замковой горе резко возразил Антанас Жюгжда, заместитель президента литовской Академии наук, директор Института истории. Обоснование придумали простое: на том месте стоит камень, посвященный битве под Грюнвальдом. Башня стоит, камень лежит. Еще один памятник не «впишется» в гору. Еще одна вертикаль для горы будет излишней. Сошлись на том, что Три креста будут общим памятником всем повстанцам (там, на горе Трех Крестов, где стояла другая российская крепость, тоже хоронили повстанцев).
Может и в самом деле еще одна вертикаль разрушила бы ансамбль Замковой горы. Но зачем вертикаль? Просто хватило бы камня на могиле, где можно было бы зажечь свечу или принести цветы, писал Сергей Хоревский в 2001 году.
